– Но я все же думаю, что аналитическая работа была куда безопасней. А Светлоглазой твоей только дай какое-нибудь усложнение отсечь. Бедность внутреннего мира налицо.
– Ну, если уж говорить о внутреннем мире… Помнишь, я пару лет назад надорвался на работе? – спросил Математик беспечно. – У меня еще из рваной раны чуть внутренний мир не выпал – думал, так навсегда пустым и останусь.
Теорема Ферма кивнула.
– Я тогда решил, что если уж терять себя, то только ради чего-то по-настоящему значимого и важного. И знаешь, так уж вышло, что, приняв это решение, я не только больше ничего не потерял, но и нашел много всяких штук, которые делают меня полнее. По Тьюрингу.
– Ой, да брось, «полнее». Как был тощим, так и остался, – фыркнула Теорема. Она все прекрасно поняла, но по старой привычке решила показаться немного проще.
Это то, сколько всего разного ты можешь в себя вместить. Горя и радости, минорного и мажорного, зеленого и красного, памяти и прощения. У этого хитрого свойства есть одна довольно забавная особенность: если класть в себя побольше терпения, твоя емкость увеличится. Главное – не переборщить. Потому что если терпение лопнет, получится весьма неловко.
В такой ситуации ты сказал бы, что, по закону Мерфи, неподалеку от находящегося на пределе терпения всегда найдутся острые углы.
Жизнь – это необязательное развлечение. Его можно прервать в любой момент. Это так же просто, как перестать есть пирожное, если оно не нравится; уйти с неинтересного спектакля или отказаться от дружбы, утомительной для обоих.
Более того! Точно так же, как пирожное, спектакль, дружба или другие необязательные развлечения, жизнь должна радовать и делать тебя счастливее… Ну, или вызывать хоть какие-то чувства, иначе уж совсем плохо.
Аналогию можно продолжить, но, уже исключив несколько элементов: лишь только осознав, что пирожное невкусное, а спектакль неинтересен, ты не сделаешь их лучше. Однако, отравленную прошлым или эгоизмом дружбу можно очистить, и она снова будет заставлять всех ее участников улыбаться. Бросать необязательно, когда можно спасти. Стоит ли говорить, что и жизнь можно починить практически на любом этапе?
Впрочем… Мне ли говорить о спасении жизни? Да еще и не чьей-нибудь, а своей собственной? Ведь порой мне не хватает решимости просто перестать жевать невкусное пирожное. Так мало.