– Конец связи, – подтвердил командир взвода.
Одеться и вооружиться старшему лейтенанту было не долго. Он вышел в длинный казарменный коридор. Свет горел только возле входной двери. Там, в конце коридора, и был выстроен взвод. Старший сержант Колотушкин проверял, как обычно, готовность бойцов, чтобы ни у кого в рюкзаке или в подсумках разгрузок ничего не звякнуло.
– Лопатки проверил? – спросил старший лейтенант таким тоном, словно готовился вести взвод в рукопашную схватку.
– Конечно, – отозвался заместитель. – В первую очередь. Я всегда с лопаток начинаю, чтобы, в случае каких-то неладов, можно было подточить их.
Семипалатин прислушался. Через распахнутые двери шум двигателей бронетранспортеров еще не доносился.
– Как закончишь, выводи взвод на улицу. Транспортеры придут, сразу на броню и вперед. Держаться крепко. Будем гнать. Время нас поджимает.
Старший сержант даже не спросил, куда и по какому делу выезжает взвод. Он знал, что командир при необходимости сам все сообщит.
– Есть заканчивать проверку! – сказал Колотушкин и жестом потребовал, чтобы очередной боец попрыгал.
Командир взвода вышел из казармы и сел на скамейку около крыльца. Он мысленно ругал дежурного по гаражу, который, похоже, не слишком торопился отправить транспортеры за взводом. Наконец-то послышался звук приближающихся машин. Одновременно на крыльцо по отделениям, без спешки, вышел взвод.
– Все нормально? – спросил командир заместителя.
– Так точно! Только я не успел в медсанчасть сходить. Хотел с утра, до завтрака наших раненых навестить.
– Я сходил, – сказал старший лейтенант.
– И как они там? Все пятеро – опять срочники. Отсюда на комиссию пойдут.
– Нет, Сережа, у четверых пробиты только мягкие ткани. Будут дослуживать, как на ноги встанут. Только у одного кости черепа повреждены и слуховой аппарат разрушен. Он на одно ухо навсегда глухим останется.
Обычно медики комиссовали только тех парней, у которых были поражены кости скелета или какие-то внутренние органы. А с ранениями мягких тканей бойцы иногда даже поле боя не покидали. Такие повреждения грозили только потерей крови.
В этих случаях немедленно вступали в дело санинструкторы, которые были в каждом взводе. Они обязательно накладывали на рану тугую повязку, ставили укол какого-либо коагулянта, повышающего свертываемость крови.