– Иди в канцелярию к Панасенко, он придумает, что делать. И началась учёба, сидя в канцелярии и обсуждая творчество Шнура с командиром второго взвода Серегой Панасенко, я иногда слышал обрывки учебного процесса. Мне было грустно, готовились спецы одноразового применения, пиджак- дорожник, сам не зная и не понимая, по учебнику времен Наполеоновских войн, рассказывал о ПОМЗах, которые давно сняты, но постоянно валяются на складах. Тупо читая об установке и снятии, о ТТХ, и прочем, ротный не забывал, однако, следить, чтобы цифры были написаны красной пастой, а аббревиатура зелёной. «В этом и есть наш сакральный смысл», подумал я, наливая очередную кружку чая. А тем временем, к нам в канцелярию припёрся аж целый подполковник.
– Здорово всем! – поприветствовал он нас,
– Ну что, господа офицеры, – видимо принимая мою охреневшую рожу как минимум за офицера тоже,
– в преф кто играет? -Панасенко, пожав плечами, ответил:
– Не, мы – нет.. А у меня в голове мелькнула шальная мысль..
– Я умею..
– Ты? – недоверчиво смотрит подполковник.
– А чё, из под вистуза с туза, из под игрока с семака, начинаю я сыпать прибаутками преферансиста.
Шарит! выносит вердикт подпол, и облегченно вздыхает:
– Значит вечером жду тебя в штабе..
Товарищ подполковник, обращается Панасенко,
– Сержант только недавно прибыл и без разрешения ротного…
Ты дурак, старлей? прям в лоб задаёт ему вопрос подполковник,
– У нас пуля, понимаешь пуля? – по всему видно, что взводный не догоняет, но молчит.
– И если он, – при этом палец подпола упирается мне в грудь,
– Вечером не прибудет в штаб, то ты, с вашим ротным, будете там жить вечными дежурными. После этих слов подполковник резко выходит из канцелярии. Повисла неловкая пауза, разрядил её только Медведев:
– Зачем комбат «танкачей» заходил? – спрашивает он с порога. Я вкратце объясняю, но рыжий перебивает:
– Дуй в штаб, хули тебе тут делать, я личное дело листал, вообще не понимаю, за каким хером ты приехал?
«Служба началась», – подумал я, и правда, на кой я сюда припёрся…
Утром, вернувшись после преферанса, одуревший от коньяка и сигарет, я хотел было завалиться спать, но не тут – то было. Небольшое отступление, помимо одичавших коров и ишаков, по Кулябу носились беспризорные собаки, которые плевать хотели на субординацию и выслугу лет. Чем, кстати, раздражали нашего командира полка., а так как он человек основательный, то прежде всего родил приказ, который гласил. « Поймать собакенов, и измазать краской», чтобы отследить пути входа и выхода на территорию части. Столь ответственную задачу поручили саперной роте, а именно, старшему лейтенанту Нестерову. Ротный в состоянии прострации прибыл в роту и первым делом велел разбудить меня и прибыть в канцелярию. Что я и сделал, вместе с Вовкой Ивановым мы стояли и с вожделением смотрели на трехлитровую банку с чаем, а ротный просто выражался междометиями..