.
Егоров неслышно подошел к палатке, воткнул лыжные палки в снег и освободил из их петель руки. Присел, как если бы возился со шнурками...
Из чехла, закрепленного на голени подобием сбруи, убийца вынул шприц. Медленно и осторожно, как будто имел дело с гремучей змеей, снял со шприца защитный колпачок и, держа его обратным хватом, как нож, воткнул его в палатку; чтобы игла не соскочила со своего места от избыточного давления, на поршень он нажимал медленно. Пять кубиков – десять секунд. Десятки смертей вылились из шприца и упали на снег внутри палатки. Вот и все. Егоров убрал шприц в чехол, выпрямился, взял в руки лыжные палки и легко заскользил дальше.
– ...Эй, браток, ты там не замерз?
Те живые ручейки от дыхания человека застыли; издали палатка казалась ледяной скульптурой, накрытой полиэтиленом.
Припозднившийся рыбак приоткрыл окошко-клапан и заглянул внутрь. В ту же секунду отпрянул. Мертвец сидел с открытым ртом, забитым кровавой пеной, и с широко открытыми, закатившимися глазами.
Рыбак закашлялся от острого запаха уксуса. Но ему это только показалось: рицин, которым был убит агент военной разведки, не имел запаха.
Рига, Латвия
Одетый в черное высокий молодой человек поджидал свою жертву в подъезде жилого дома. Он отметил время: через десять-пятнадцать минут почти одновременно ахнут в разных частях России и ближнего зарубежья несколько человек, забьются в предсмертных судорогах. Красиво это или не очень? Он пожал плечами: черт его знает. И вдруг представил себя за школьной партой: он пишет сочинение на заданную тему, старается раскрыть вопрос – нужна ли эта синхронность или разовое массовое убийство? Да. Но обилие методов указывало на излишнюю осторожность шефа. Конечно, если в одном доме выстрелом в затылок будут убиты шесть человек, это будет похоже на заказную расправу. Можно говорить и о массовом удушении, дело не в этом. Шеф перестраховывался, а значит, боялся, был не уверен в себе, заметал еще не оставленные им следы. Но к черту все эти размышления – клиент уже на подходе.
Убийца отделился от стены, шагнул за спину Леониду Аболтыню, вышедшему из лифта, и нажал на спусковой крючок пистолета. Аболтынь упал на бок, попытался встать, но убийца добил его выстрелом в голову. Бросив пистолет ему на грудь, он, засунув руки в карманы куртки, вышел из подъезда.