Голодный сижу у буржуйки погасшей.
В разбитом окне летаргический мрак.
Мечтаю о будущей Гурьевской каше,
шампанананасах. Из прошлого фрак,
изъеденный молью и мглой, вынимаю.
Штиблеты из памяти вновь достаю.
В сиреневых солнечных отблесках мая
иллюзию маю, как песню пою.
Лети моя песня, взрывая салютом
чугунное небо в босой голове!
Лети моя песня в тот угол, где лютый
напрягся готовый к прыжку человек!
Да съест человек ананас! Да запьёт он
шампанским свою неизбывную боль!
Да крякнет, утрётся, икнёт! Да забьёт он
на то, что природы он царский король!
Возможно ли это? Отказ от гордыни
потерю достоинства людям сулит,
утрату съедобных арбуза и дыни,
кузнечиков, рябчиков, нежных улит,
того же шампанского и ананаса,
зелёного лука и лука порей,
селёдки и патриотичного кваса,
который шампанского бродит скорей.
Процентный состав исключает возможность