Дорвавшиеся до власти штурмовики устроили под Берлином в Ораниенбурге первый, фактически «самодеятельный» концлагерь. Его узниками стали сотни людей, нелояльных, по мнению СА, к новому режиму. Ни одному узнику не было предъявлено официального обвинения. Концлагерь Заксенхаузен в Ораниенбурге стал прообразом и испытательным полигоном для будущих концлагерей. В том же 1933 году появилось еще два лагеря: Дахау – неподалеку от Мюнхена и Бухенвальд под Веймаром. Впоследствии появятся Майданек, Равенсбрюк, Маутхаузен, Освенцим.
Удивляться такой прыти штурмовиков не приходится. В один день из некогда гонимых нарушителей общественного порядка и спокойствия (был период, когда СА вообще находились под запретом) они превратились в официально признанных гонителей своих политических врагов, подлинных или подозреваемых. А именно: 22 февраля (то есть за пять дней до пожара рейхстага) Геринг своим декретом предоставил штурмовикам и членам «Стального шлема»[26] статус вспомогательной полиции. На улицах Берлина появились трогательные, ранее немыслимые пары: шупо с собакой на поводке и штурмовик…
Попутно выяснилось, что добродушный весельчак и обжора «наш Герман» обладает еще и другими, вовсе не столь симпатичными чертами характера. Выявилось его лицемерие, алчность, беспринципность и жестокость. Былой товарищ по партии Отто Штрассер тогда еще проницательно заметил: «У Геринга душа убийцы. Он наслаждается ужасом жертв». Штрассер был прав. У Геринга действительно была душа убийцы, к тому же он, ветеран войны, в отличие от Гиммлера, не падал в обморок при виде крови.
В февральских инструкциях полиции Геринг дает неслыханное для правоохранительных органов любой цивилизованной страны указание: «Каждая пуля, вылетевшая из дула пистолета полицейского, есть моя пуля; если кто-то называет это убийством, значит, это я убил. Именно я отдал все эти распоряжения и я настаиваю на них. Всю ответственность я беру на себя и не боюсь ее».
Герингу и в самом деле некого и нечего было бояться; к марту 1933 года он уже стал и министром-президентом Пруссии.
28 марта рейхстаг нового созыва на своем заседании под председательством Геринга принял закон об амнистии всех, кто совершил преступления, движимый патриотическими мотивами, иначе говоря, осужденных ранее нацистов.