Глава о моем несуществующем брате Майкле
В ДОМЕ, ГДЕ ПРОШЛО мое детство, был гараж, и в дальней его части отец оборудовал для нас с Лив гардеробную. Там мы хранили все наряды для выступлений, которые шила мама, помогая нам выстроить пока не слишком прибыльные, но желанные карьеры эстрадных артисток. Комната была отпадная.
Мы с сестрой считали ее волшебным местом. Ведь там сливались воедино два наших мира.
Чем старше мы становились, тем было заметнее, насколько мы с Оливией разные. Она была самостоятельной, уверенной в себе, а питалась исключительно яблоками, зато съедала штук по 37 в день. А еще она ничего на свете не боялась, хотя и была неуклюжа, как младенец, пытающийся освоить одноколесный велосипед.
Помню, как-то раз мы возвращались из школы, и вдруг она сказала:
– Спорим, если разгонюсь как следует, я смогу перепрыгнуть вон тот забор из колючей проволоки, высотой в четыре фута. – И тут же ринулась на этот самый забор. Закончилась та история разодранной коленкой, поездкой в больницу и двенадцатью швами.
А совсем недавно она снова решила блеснуть ловкостью и прокатиться на скейтборде. Что может быть естественнее для женщины тридцати шести лет, которая даже на газоне спотыкается?
– Можно мне опробовать твой скейт? – прекрасным летним днем спросила она Апи.
– Конечно, дружок. – Апи ее обожает.
На доску она запрыгнула с видом профи. И вот скейтборд с балансирующей на нем хохочущей во все горло Оливией помчался вниз с холма, а Апи помчался рядом, умирая от страха, который вообще-то должна была бы испытывать моя сестра.
Когда скорость начала зашкаливать, он крикнул:
– Слушай, Ливво (так он ее зовет), как будешь готова, спрыгивай с него и постарайся удержать равновесие.
– Отлично! – в восторге заорала она.
И, как любой из семьи Барберов, сделала все с точностью до наоборот. Оттолкнулась одной ногой и взлетела в воздух.
– Бля! Не так! – завопил Апи.
А Оливия рухнула на землю, как мешок с дерьмом.
Мы с мамой и папой и бровью не повели, ничего необычного для нас в этой ситуации не было. Но Апи перепугался, и прохожие, которые все видели, тоже напряглись. Все они бросились к Оливии, чтобы посмотреть, как она. А один милый бездомный, околачивавшийся поблизости, даже протянул ей свою тросточку. Оливия же хохотала так, что аж пукнула от смеха.