Генри стоял немного в стороне, наблюдая за церемонией и пытаясь
разобраться, отчего королевские дети совершенно по-разному
реагируют на смерть Млака. Томас, вон чуть не плачет, в то время
как Мирайя, готова в труху растереть оставшиеся кости. Лациф
задумчиво снова глянул на обоих. Что-то с ними не так, по крайней
мере, с одним из них. Он внимательно уставился на Томаса.
Парень смотрел как скелет короля накрывают саваном, как его
окутывает пламя. Он смотрел как разгораются оранжевые всполохи с
печальным выражением на лице, а вот Мирайя не испытывала ни грусти,
ни сочувствия.
Когда все почести были отданы, а церемония закончена, Лациф
облегченно выдохнул, устало потер лоб и подошел к принцессе.
- Я вижу тебе здесь не очень нравится. Не против если мы
поговорим?
Она напугано взглянула на него, покосилась на брата и смиренно
кивнула.
Девочка шагала рядом с гомокулом Низкая, худенькая в алом
платье, что скрывало ее с головы до пят, а на шее весело ожерелье
из сотни рубинов. На головке красовалась корона в виде тонкого
бриллиантового ободка. Лациф глядел на всю эту роскошь и
прикидывал, сколько вещи могут стоить, если выложить на аукцион.
Они дошли до тронного зала, и девочка внимательно уставилась на
него.
- Садись, Мирайя, -указал он на мягкие диванчики у стены.
Принцесса присела и опустила голову.
- Чего глаза то спрятала?
Генри сел подальше, чтобы не пугать ее еще больше.
- Простите, ваше величество, -посмотрела она на него.
- Мирайя, расскажи мне почему ты ненавидишь своего отца.
Ужас застыл в красных очах. Сквозь зубы принцесса процедила:
- Он был плохим отцом, но хорошим королем.
- Вопрос был не об этом. Попробуй еще раз.
Мирайя молчала, но на детском лице отражались все эмоциональные
метания. Лациф поражался как она похожа на человека, а ведь еще
пару дней назад она заикалась при каждом его обращении к ней. РИЯ
там что-ли нахимичил?
- Брат будет недоволен, -вдруг, тихо, почти неслышно
пробормотала она.
- Он тебя обижает? -нахмурился Лациф.
- О, нет! -замахала руками девочка. -Братик замечательный. Но он
считает, что мы не должны отвлекать вас делами прошлых дней. Томас
говорит, что на ваших плечах сейчас и так слишком много всего,
чтобы вы несли еще и наш груз.
Генри задумчиво уставился на нее и, осторожно подбирая слова,
попробовал снова: