Битое стекло неприятно захрустело под ботинками Дольшера, когда он неторопливо подошел ко мне.
– Жива?
Я с приглушенным стоном села, не решаясь пока принять вертикальное положение. Энергетический контур подрагивал, но не исчезал, продолжая оберегать меня от любой угрозы.
– Киота, сними защиту, – почти ласково попросил Дольшер, присаживаясь около меня на корточки. – Все уже позади.
Я смотрела на мага, не понимая, что он от меня хочет. Снять защиту? Зачем? Вдруг где-то поблизости притаился еще один убийца, который только и ждет подобной глупости с моей стороны?
– Сними защиту, – чуть тверже повторил Дольшер. – В департаменте объявлена красная тревога. Этаж полностью блокирован от внешнего мира. Поверь, никакой призрак теперь не проберется сюда.
– Призрак? – Я облизнула пересохшие губы. – Это был призрак?
– Киота. – Дольшер проигнорировал этот вопрос. Протянул руку, и щит засеребрился от его прикосновения, не пропуская дальше. – Поговорим об этом позже. Сними защиту. Дай мне осмотреть твою рану. Вдруг нож был отравлен?
Я аж поперхнулась от негодования. С этого и надо было начинать! Сейчас ведь каждая секунда на счету. И послушно оборвала подпитывающую нить.
– Вот и умничка. – В песочных глазах начальника департамента мелькнула и тут же пропала улыбка, словно ее и не было никогда. – Извини, но сейчас будет очень больно.
Я нахмурилась, не понимая, с чего вдруг мне должно стать еще больнее. Или он собрался ковыряться пальцами в открытой ране?
Реальность оказалась куда хуже. Нет, я не закричала, когда это чудовище ударило меня в плечо маленькой ослепительно-белой магической змейкой. У меня не хватило на это воздуха. Горло перехватило от вспышки боли, острой, яркой, невыносимой. И темное забытье любезно распахнуло передо мной свои ласковые объятия.
* * *
В нос ударил резкий запах нашатыря. Я закашлялась, попыталась оттолкнуть руку, настойчиво сующую мне в лицо мокрую ватку, но мучитель не унимался. Пришлось окончательно сдаться и открыть глаза. Правда, тут же вновь их закрыть, на миг пожалев, что не погибла. Поскольку оказалось, что я сижу в кабинете Дольшера, а перед моим стулом на коленях стоит Марьян, который и помог мне прийти в себя.
– Очнулась, – довольно проговорил приятель, вставая. Небрежным жестом отряхнул светлые брюки и посмотрел на своего начальника. – Чем ты ее так приложил?