Человек, живущий в миру, так или иначе соприкасается с неполезными для него действиями или информацией. Это не проходит бесследно, это все равно оседает в нем, накапливается. И человек не может жить в полной внутренней чистоте.
– Монастырь ограждает от этого?
– Монастырь создает условия, где какие-то вещи неприемлемы. Монахи пользуются компьютерами, могут и новости смотреть, и фильмы, но это в рамках дозволенного.
Монах не оправдывается
– Допустим, человек хочет быть трудником, послушником. Можно ли сказать сразу, что в нем такого должно быть, чтобы он остался в монастыре?
– Да по глазам можно определить! Это зеркало души, там все написано. Раньше я не разбирался в этом, а сейчас с первого взгляда могу определить психически нездорового человека.
– То есть вы не всех приходящих принимаете?
– Сейчас есть некоторые жесткие критерии, потому что от бывших заключенных, например, никакого результата нет… Наркоманы – с ними тоже сложно, они очень часто просто ничего не хотят.
– Зачем же приходят?
– Бывает, что жить негде, кушать нечего или кто-то думает, что в монастыре с ним чудо произойдет. С кем-то оно в самом деле происходит, но чаще всего через какое-то время человек возвращается на свою стезю. Очень мало таких людей, кто полноценно восстанавливается после наркомании. Монастырь не ограждает человека от этой болезни. Плюс здесь начинается духовная борьба: враг ведь тоже работает…
– Говорят, в монастыре духовная борьба тяжелее, чем в миру. Почему так происходит? Монах ведь, казалось бы, от всех соблазнов мира убежал.
– Если бы у нас не было органов чувств, у врага было бы меньше возможности человека искушать. Наши органы чувств – наши слабые места, через которые он может действовать.
Братия исповедается достаточно часто (не каждый день – раз в два дня или раз в неделю), чтобы очиститься, освободиться от грехов, происшедших накануне. Таким образом человек стремится сохранить себя во внешней чистоте.
Но страсти-то остаются, и враг прекрасно знает, у кого какие слабости. Для того чтобы человека сбить с пути, враг усиливает эти внутренние страсти. Человеку приходится крайне воздержанно себя вести, чтобы не поддаться на такие соблазны. Мысли-то не выключишь – это не радио. В монастыре настоящая борьба происходит на уровне мысли. Воображение тоже не выключишь, воспоминание о старых грехах остается. Человек в монастыре начинает видеть себя более тонко и более реально себя оценивать.