На следующий день, невыспавшаяся и припухшая, в заношенных джинсах и растянутой майке, я вышла за ведром мороженого. Опять типично, но все же. Путь был недолгим, и я решила проскочить мимо всех любопытствующих – лицезреющих мою «бессонность». Хотя, чего я вру, мне было абсолютно плевать, кто и что обо мне тогда подумает. Я шла уверенной походкой женщины, пославшей все «к…», «на…» и «в…»! И я упала. Я растянулась прямо перед магазином – нога вправо, нога влево, пузо вперед – на чьем-то долбанном недожеванном мороженом! Очки, надежно прикрывающие мою «синячность», вдребезги крякнули под тяжестью моей же собственной груди выдающегося первого размера (да! В положении пузо наземь, она таки была выдающейся!). Толпа ублюдков, употребляющих «не отходя от кассы», взорвалась диким хохотом, а я, мысленно пожелавшая гореть всем в аду, неуклюже поднялась и робко зафутболила сломанную линзу ближе к урне. Похрамывая, я продолжала вытирать грязные саднящие руки о джинсы и подниматься по ступенькам навстречу укрытию. Укрытию от хохота и ублюдочных комментариев: я сделала их день! Еще бы! Они даже знали, как это произносится на английском, интеллектуалы… В магазине я надеялась перевести дух, осмыслить ситуацию и прокрутить раз 300 в мозгу этот фееричный позор. Ну как меня угораздило? Ка-ак?! К тому же это не только очень стыдно (когда девушка под 30 раненым мешком валится на землю), это еще и очень больно! Старенькая уборщица магазина, которой так же как и прочим посчастливилось стать свидетельницей грандиозного падения, даже ойкнула от досады. Она же потом по-родственному пару раз махнула мокрой тряпкой по «замороженой» напрочь штанине. «Спасибо – промямлила я, уворачиваясь от наводящей на меня ужас засаленной тряпки. – Все нормально, я справлюсь!» – в тот момент я подумала, что непременно справлюсь не только с тряпкой, но и со всем, что навалилось на меня в последние сутки. «Эх, ну зачем же так пить, а, детка? Ведь молодая еще, все впереди, ну возьми ж себя в руки!» – за последнюю фразу, сказанную сердобольной работницей, я даже готова была простить ей первую. Бабушка настолько вовремя сказала свои напутствия, что я разрыдалась как последняя пьяница. «Ну, будет, будет. Все наладится. Ты только не пей больше». Наобнимавшись вдоволь со старушкой и пообещав завязать, я на полном серьезе решила вступить в трезвую жизнь. Никаких сожалений и жалений себя или кого бы то ни было. Я молодая, привлекательная (не считая осечки с пьяницей) и стройная! Постараюсь быть такой и дальше. Объявив мороженому бойкот в силу нескольких обстоятельств, я купила пучок салата и креветки (поговаривают, они в ответе за женскую стабильность и привлекательность) и вышмыгнула из магазина навстречу новой жизни.