Смерть и Воскресение. Семь слов о заупокойной молитве - страница 5

Сколько бы мы ни говорили о смерти, она остается для нас неразгаданной тайной. Недаром эта тема привлекала столь пристальное внимание художников разных стран и эпох. Нам известны выдающиеся образцы высокого искусства, которые по форме своей являются заупокойной молитвой, среди них – стихиры Иоанна Дамаскина, «Реквием» Моцарта, «Траурная ода» Баха и многие другие произведения, давно уже вошедшие в сокровищницу мировой культуры. Объяснить это можно тем, что заупокойная молитва, в конечном счете, представляет собой для нас не что иное, как первый шаг к преодолению смерти, и дальнейший наш разговор будет строиться вокруг того скромного опыта в этом вопросе, коим обладает автор этих строк и которым он хочет поделиться со своим читателем.

…Человек, сотворенный богом для вечной жизни, в глубине своей всегда не согласен со смертью. Смерть – это то, что не вписывается в стройную картину мироздания.

В большинстве случаев смерть переживается нами как абсолютное зло, как крайняя его форма, его апофеоз. Дело в том, что человек, сотворенный Богом для вечной жизни, в глубине своей всегда не согласен со смертью. Смерть – это то, что не вписывается в стройную картину мироздания. Вот мы читаем Евангелие, где Христос в Гефсиманском саду, перед тем как Он будет взят под стражу, переживает внутренний конфликт, моля Отца о том, чтобы чаша смерти миновала Его. Немыслимо обвинять Спасителя в малодушии, просто, как и для любого из нас, для Богочеловека Христа смерть сама по себе противоестественна, природная воля человека всегда противится смерти. Но тем не менее жизненный опыт говорит нам, что если мы здесь, на земле, и имеем непреложные законы, то закон смерти и тления, вне всякого сомнения, является одним из них. Наша повседневность свидетельствует о том, что именно смерть является подлинным господином жизни, перед которым все вынуждены смириться. Хотим ли мы этого или нет, но земная жизнь конечна и смерть рано или поздно возьмет свое.

Попробуем проиллюстрировать вышесказанное. Один из ярких образов как раз таки смерти побеждающей и торжествующей предлагает нам М. П. Мусоргский в вокальном цикле на стихи своего друга А. А. Голенищева-Кутузова «Песни и пляски смерти». Возможно, наиболее выразительная из метафор, которую мы встречаем в этом величественном опусе, рисует перед нами смерть в виде владыки-полководца, осматривающего после кровопролитной битвы занятые позиции и подсчитывающего свои трофеи: