Луиза остановилась и взяла его за руку. Эдвард замолчав, осознав, что говорит на повышенных тонах.
– В чем дело? – спросила она. – Не может быть, чтобы речь шла о чем-то таком, с чем вы и его светлость не справятся. – Луиза ему улыбнулась: – Я верю в то, что вам любая задача по плечу, Эдвард.
Он посмотрел на ее руки – такие маленькие и нежные, которые она положила поверх его сжатых кулаков.
– Это отвратительно, бесчестно, – тихо сказал он. – Мой отец был женат до того, как женился на нашей матери, – несколько десятилетий назад! – на женщине, которую никто не видел почти шестьдесят лет. Но они не развелись, и Дарем не знал, что с ней сталось после того, как они расстались. Он решил, что она умерла или вышла замуж вновь, но он никогда не был в этом до конца уверен или никогда не имел тому неопровержимых доказательств. Наверное, он убедил себя в том, что все так и есть; он никогда ни словом о ней не обмолвился ни мне, ни моим братьям, и все же сейчас мы должны найти эту женщину и выяснить, сделал ли ее брак с моим отцом незаконным его брак с моей матерью.
Сказав об этом, Эдвард почувствовал уже знакомые признаки поднимающегося гнева, но усилием воли подавил ярость в зародыше. Гневом ничему не поможешь.
– Я уже нанял солиситора, чтобы прояснить нашу ситуацию с точки зрения закона. Маловероятно, что она все еще жива или станет выдвигать претензии после стольких лет, но к такому повороту мы должны быть готовы. Если хоть один камень оставить неперевернутым… – он вздохнул, – это может грозить катастрофой.
Луиза ничего не сказала. Эдвард внимательно смотрел на нее. Она сделалась белой, как алебастр, и едва дышала, взгляд ее остекленел.
– Господи! – воскликнул он. – Вы собираетесь упасть в обморок?
– Нет, – еле слышно прошептала Луиза. – Я… Я… Нет, конечно. О, Эдвард! Не может быть, чтобы это было правдой!
– Несмотря на все мои мольбы, этот кошмар не рассеялся, словно дурной сон, – ответил он. – Мне не хотелось обременять вас, но не сказать вам было бы нечестно. Однако вы должны пообещать мне, что сохраните это в тайне. Копаться в далеком прошлом отца будет достаточно неприятно и без того, чтобы сплетники склоняли имя Дарема на все лады.
И вновь она не ответила. Луиза нетвердой походкой направилась к скамье, обмахивая лицо рукой. Эдварду вдруг стало ужасно стыдно за себя – за то, что он рассказал ей. Он не думал, что сказанное им так ее ошеломит. Он присел рядом на скамью и стал ждать, когда Луиза оправится.