Джерард подошел к брату. Опрокинув остатки бренди в рот, он сказал:
– Мы должны отыскать Чарли.
– Чтобы он нашел единственно верный путь к решению проблемы и посвятил всего себя достижению поставленной цели, – пробормотал Эдвард.
Джерард презрительно фыркнул.
– На это вряд ли стоит рассчитывать. Однако это и его проблема тоже. Ему предстоит потерять даже больше, чем тебе или мне.
– Когда это имело значение? – сказал Эдвард, но он был согласен с братом.
Разумеется, они должны сообщить Чарли, и поскольку Чарли не затруднил себя поездкой в Суссекс, даже получив известие о том, что отец умирает, ехать в Лондон, очевидно, придется им. И возможно, то, что ему предстоит узнать, побудит их старшего брата заняться чем-то более полезным, чем вечной погоней за наслаждениями. Возможно, именно по этой причине Дарем так отчаянно стремился попросить у Чарли прощения – он хорошо понимал, как сильно изменится жизнь его старшего сына, если он утратит имя, титул и состояние.
К несчастью, при всей уверенности их отца в том, что они лучше готовы к тому, что их ждет, и Джерарда и Эдварда ждала та же незавидная участь.
Поскольку если им не удастся доказать правомочность притязаний Чарли, они все – и Чарли, и Джерард, и он, Эдвард, – потеряют все.
Они нашли Чарли не в игорном доме и не в борделе, а в собственной спальне. Мирно спящим в постели. Разумеется, судя по числу разбросанных по полу пустых бутылок из-под вина и предметов дамского туалета, одного его застали по чистой случайности. Как бы там ни было, факт, что Чарли не пришлось нигде искать, оказался им на руку.
– Вставай, Чарли. – Джерард прошелся по комнате, раздернул шторы, при этом стараясь производить как можно больше шума.
Эдвард пытался успокоить растревоженного дворецкого и потому несколько отстал. Убедив беднягу, что его не уволят за то, что позволил побеспокоить лорда Грешема, Эдвард послал дворецкого за горячим чаем и отправился на подмогу Джерарду.
Чарли, что-то недовольно пробурчав, повернулся на другой бок.
– Уходите, – простонал он, – я болен.
– Это мы видим. – Джерард взял с шезлонга дамский чулок. – Смертельно болен, я бы сказал.
Чарли скосил глаза на чулок, затем снова их закрыл.
– Агата. Только она носит фиолетовые чулки.
– И, полагаю, эта Агата заразила тебя оспой или чем-то другим, от чего ты так страдаешь.