Перейдя к соседней клетке, он увидел, как еще одна змея готовится напасть на мышь, а добыча отказывается пугаться, демонстрируя своим поведением лишь признаки полнейшей скуки. Проводя этот эксперимент, Стэнтон и его группа пытались понять, какую роль играют прионы в контроле над «врожденными инстинктами», каким является, например, страх. Мышей ведь не надо обучать бояться шороха травы, который предвещает приближение хищника, – этот страх заложен в генетическую программу зверьков. Но стоило на первоначальной стадии эксперимента «отключить» у подопытных животных работу прионов, как мыши стали вести себя неадекватно и даже агрессивно. После чего команда Стэнтона приступила к углубленному изучению того, как удаление прионов влияет на наиболее сильные страхи грызунов.
В кармане белого халата Стэнтона завибрировал мобильный телефон.
– Алло!
– Это доктор Стэнтон? – В трубке звучал незнакомый женский голос, но звонила либо врач, либо медсестра, потому что только профессиональный медик не рассыпался бы первым делом в извинениях, что беспокоит в столь ранний час.
– Да, что вам угодно?
– Меня зовут Микаела Тэйн. Я на третьем курсе ординатуры при Пресвитерианской больнице восточного Лос-Анджелеса. Мне дали ваш телефон в окружном медицинском центре. Нам кажется, что мы столкнулись со случаем прионовой инфекции.
Стэнтон улыбнулся, поправил очки на переносице и сказал:
– Понятно.
А сам тем временем уже стоял у третьей клетки. Внутри еще одна мышь играла со змеиным хвостом, а пресмыкающееся казалось совершенно сбитым с толку этим вопиющим нарушением естественного порядка вещей.
– Что значит ваше «понятно»? И это все, что вы мне скажете? – спросила Тэйн.
– Пришлите образцы в наш институт, чтобы мои сотрудники могли ознакомиться с ними, – отозвался Стэнтон. – Когда получим результаты, с вами свяжется доктор Дэвис.
– И когда это будет? Через неделю-другую? Быть может, я неясно выразилась, доктор? Меня порой упрекают, что я говорю слишком быстро. Повторяю: мы полагаем, что у нас появился случай прионовой инфекции.
– Как я понял, это только ваше предположение, – сказал Стэнтон. – Но что показали генетические анализы? Вы уже получили отчет?
– Нет, но…
– Послушайте, доктор Тэйн, – перебил ее Стэнтон. – Мы отвечаем на тысячи подобных звонков ежегодно, но лишь в единичных случаях действительно имеем дело с прионами. Так что перезвоните нам, если генетические тесты окажутся положительными.