Да, чуть не забыл. Еще в папке были давно потерявшие актуальность планы минных полей и проходов в них, и, что действительно важно, подробная схема расположения резервного входа в бункер. Того самого, возле которого мой дед и пленил немецкого диверсанта. И еще там был ключ, небольшой металлический прямоугольничек с множеством углублений и штырьков, расположенных в хаотичном порядке: замок на потайной двери, судя по всему, был более чем сложным механизмом. Продетая в отверстие крепкая цепочка явно предназначалась для ношения его на шее наподобие идентификационного жетона.
Вот теперь, пожалуй, точно все…
Следующую неделю отпуска я почти безвылазно просидел в Интернете, разыскивая в хитросплетениях Всемирной паутины всю доступную информацию о «Вервольфе», которой оказалось не так уж и много. Точнее, информации-то было как раз в избытке, однако достоверность ее не выдерживала никакой критики. Создавалось даже впечатление, что любой сайт, имеющий минимальное отношение к истории Второй мировой, просто считал своим долгом разместить хоть какую-то информацию о винницкой Ставке. О скрытых и явных пронацистских сайтах и форумах я вообще молчу. По сути, все приведенные в нете статьи явно вышли из одного источника. Точнее, представляли собой авторскую переделку, иногда чуть ли не дословную, некой базовой версии, о которой – равно, как и о том, под чьим чутким руководством она родилась, – я вам уже рассказывал выше.
Ну а дальше?
Дальше я совершил ошибку. Страшную ошибку, едва не стоившую мне жизни…
Здраво рассудив, что вся истинная документация по проведенной нашими исследовательскими группами работе до сих пор мирно пылится в госбезовском архиве, я позвонил своему старому, армейскому еще, товарищу, а ныне капитану ФСБ, с просьбой помочь в этом несложном, как мне казалось, деле. Он тоже не усмотрел в моей просьбе ничего особенного. Если штатный сотрудник соседнего силового ведомства запрашивает какую-то информацию, пусть даже не делая официального архивного запроса, значит, она ему действительно необходима. За годы нашей с ним службы и дружбы мы иногда помогали друг другу, особенно я. Петька – так его звали – был оперативником одной из служб, и ему частенько требовалась информация из нашего архива.
Предмет моей просьбы его тоже не особенно удивил. Нужно – значит нужно. Тем более что я в общих чертах обрисовал ему ситуацию с найденными документами, да и шестьдесят прошедших лет почти наверняка гарантировали снятие грифа секретности. Собственно, именно поэтому я и позвонил ему по обычному телефону – не подстраховался, как учили когда-то, вот и подставил парня, и сам подставился…