Узник перестал визжать, покрутил головой, прислушиваясь, и шепотом спросил:
– Кто здесь?
– Я – Штемпель из клана листонош. А ты кто такой, откуда будешь и как угодил в этот ящик?
– Я… я из Балаклавы… Из штольни…
Трое листонош изумленно переглянулись. По последним данным, выживших в Балаклаве не было. И ни про какую «штольню» никто никогда не слышал.
– Что еще за штольня? – осторожно наклонившись к полутрупу, спросил Штемпель.
– Штольня… – прохрипел тот. – Страшное место… Не ходите… туда… Не вернетесь!
На последнем выкрике он у него изо рта пошла пена.
– Тише, тише, – успокаивал его Штемпель. – Кто там живет? Большая община? Сколько человек?
– Человек… Нет там людей… Одни морлоки! Меня! В ящик! Твари!
У арестанта, очевидно, начинался припадок. Свежий воздух и солнечный свет не пошли ему на пользу: тощее тело начинало трясти в судорогах, конечности дергались, иголки капельниц повылетали.
– За что тебя туда? – спросила Бандеролька сочувственно.
– Я! Ни в чем! Не виноват! – одним дыханием, почти без звука, проорал узник.
Он опять открыл глаза, но зрачки закатились, обнажив красные, с багровыми прожилками белки. Пена запузырилась в уголках рта, тело начало неконтролируемо дрожать.
– Пристрелить бы его, – брезгливо отодвинулся Штемпель. – Все равно не жилец. Но жалко тратить пулю.
– Можно острогой, – хмуро предложил Пошта. – Но лучше откачать. Мы же ничего не знаем про балаклавскую общину. Морлоки какие-то!
– Да как мы его откачаем?! – вскинулся Штемпель, бессильно наблюдая за припадком арестанта. – Наши лекарства ему не помогут, они только для листонош. Он уже радиации столько хапнул, что будь он здоров, – через день-другой ласты бы склеил. А в его состоянии… – Штемпель махнул рукой.
Несчастный узник выгнулся дугой – насколько позволял ремни, удерживающие его за руки и ноги – издал протяжный всхлип, захрипел, мелко-мелко затрясся – и испустил последний вздох.
– Все, – констатировал Пошта. – Умер.
– Царствие ему небесное, – сказал Штемпель. – Или удачной реинкарнации, уж не знаю, во что он верил.
– А если был атеистом? – спросила Бандеролька.
– Этим проще всего. Был, был – и нет тебя. Корми червей.
– Хоронить будем? – уточнил Пошта.
– Зачем? Стемнеет, крабы набегут – к утру от него и скелета не останется. Жалко время терять. Нам ехать пора, вроде жара спала уже.