– Как давно это было и, словно, вчера. – Продолжал свою мысль Нахим. – Я часто вспоминаю от том, что было в зале после концерта.
– После спектакля. – Поправил Беренг и сам отругал себя за это.
– Точно. Спектакль. – Нахим замолчал, но Берег не говорил ничего в ответ. – Вся жизнь – это сцена. У кого-то аншлаг, у кого-то не продано ни одного билета.
– Ну хватит об этом. Давно это было. – Беренг пытался избавится от этого разговора, как от грязного пальто, скидывая его на ходу.
«Да, он стал совсем другим» – подумал Нахим и решил не продолжать разговор. – «Оно и понятно. Жизнь меняет человека, особенно, если она у него есть».
– Хочешь осмотреть комнаты? – попытался сменить тему разговора Беренг.
«Тебе нужно особое приглашение?» – услышал Нахим голос из прошлого. Он действительно никогда никуда не спешил, никогда не совершал спонтанных поступков, если отбросить память о Беренге, никогда не жил в удовольствие и не всегда соглашался с тем, что жил вообще. Это знание не коробило его. Он свыкся с ним. Подобно скарабею, он предпочитал зарываться в песок и отсиживаться там. Не почему. Так приходило на ум, так чувствовал он и так делал. Чтобы изменить мир, нужно посмотреть на себя с другого ракурса. И он вознесся над унылым ландшафтом собственного жизненного пути и окинул его взглядом. Ничего. Песок, мертвая земля, в глубине которой, возможно, прячется жук скарабей. История не терпит сослагательных наклонений, а он терпел себя все эти годы, жил вопреки мысли «если бы», отметая всякую возможность действовать думать и поступать иначе. Он не ловил течение и не боролся с волнами – он бездействовал. Сделав первый шаг, всегда делаешь и второй, иначе упадёшь. И потому, чтобы удержать равновесие, он пошёл дальше.
– Можно мне полежать на кровати?
– Что? – Не сразу понял вопрос Беренг. – Тебе нехорошо?
– Просто хочу полежать. – Он повернулся к наугад выбранной двери и почувствовал, что хотел бы попасть именно туда. – Вот в этой комнате.
Не спрашивая более разрешения и не ожидая ответа Беренга, Нахим подошел к двери и распахнул её. Беренг опешил, он остался в коридоре и просто смотрел в открытую дверь. Но собравшись с мыслями, он вошёл за Нахимом в собственную спальню и вновь оцепенел. Нахим лежал по центру кровати, прямо на одеяле, в обуви, широко раскинув ноги, скрестив руки на груди, смотрел в потолок.