Таким образом, на планете, которая была названа в честь погибшего корабля Форис, появилось человеческое поселение. Его жизнь не всегда была гладкой, однако им удалось выжить. И вот, сменилось уже четыре поколения людей, и страсть к познанию нового начала потихоньку угасать.
Павел Рябинин, квантовый физик пятидесяти двух лет, стоял у окна своей лаборатории и провожал взглядом спешащих из института домой ученых. Они бежали чуть ли не вприпрыжку, как школьники, не желающие учиться. В последнее время интерес к науке теряли даже те, кто раньше собирался посвятить ей жизнь. Конечно, понять их можно. Местные микроорганизмы грибкового типа уничтожили урожай овощей в теплице, а на заводе по производству синтетической пищи не хватало сырья. Нужно было искать способы прокормить свои семьи, а не проектировать корабли и устройства связи с Землей. Павел был практически единственным, кто упорно продолжал пытаться исправить ошибки квантового компьютера, с помощью которого он надеялся наладить связь с Землей или другими возможными цивилизациями. Ученые давно уже потеряли надежду на запуск этой технологии. Но не Павел. Он знал, что квантовый компьютер поможет проанализировать огромное количество волн, излучений, нейтрино, получаемых из космоса, и выделить из них сигналы, идущие от Земли.
Дверь в лабораторию отворилась, и раздался женский голос:
– Ой, пап, а ты что, всё еще здесь?
Павел не торопился оборачиваться. Он полагал, что все остальные ученые уже давно покинули здание. Как видно, он ошибался.
Мужчина обернулся и увидел невысокую молодую девушку-блондинку. Собранные в аккуратную косу густые волосы чуть ниже плеч, блестящие голубые глаза, тонкие черты лица, аккуратный, слегка вздернутый нос, простые серая водолазка и черные брюки, обтягивающие стройную фигуру. Это была его дочь Инна. Ей двадцать четыре года, и она вместе с ним участвовала в востановлении квантового компьютера.
– Почему ты вернулась? – спросил Павел. – Насколько я помню, вы с Мизуки собирались пойти смотреть на цветение лианкии.
Инна отмахнулась:
– Мы каждый год на это смотрим, и ничего не меняется! Мизуки просто начиталась про праздник цветения сакуры у земных японцев, вот и пытается проникнуться, как она выразилась, «родной культурой». А сама даже японского не знает.