Вечер, костер, угли для мангала. Особый запах мяса, приготовленного на открытом огне. Кайф. Ребята-строители из соседних бытовок подтянулись. С ними свистушки! Где они их подцепили? «Места надо знать, – говорит один из них, который уже слегка навеселе. – Девчонки нормальные, паспорта проверяли. От 19 до 21. Так что нормуль, профессура!»
Я со своей порцией шашлыка и дорогостоящего алкоголя удалился в бытовку подальше от назойливых комаров и не менее назойливых коллег. В полном единении с собой и мирозданием собираюсь отойти ко сну. Вскакиваю от грохота. Что-то упало прямо на мою дверь. Не могу открыть, потому что она открывается наружу. Подналег. Открыл. Это моя свистушка, которую отказался подвозить, правда уже накаченная дешевым алкоголем по уши, разлеглась на земле и мирно посапывает. Ну, не оставлять же её на съедение комарам. Положил ее на диван, а сам прямо в одежде улегся на кровать.
Утро. Свистушка еще спит. Покашлял. «Мона Лиза из дальнего сельпо» открыла глаза с потекшей тушью и пытается кокетничать. Надо быстро ее спровадить, и за работу!
– Слушай, Мона Лиза, сходи-ка ты на речку, приведи себя в порядок и отправляйся восвояси.
– Меня зовут Мэри. А ты что здесь делаешь?
– Дворец строю!
– А-а-а-а, понятно, – Мэри напряженно соображала. – Проводи меня на речку, я же не знаю, где это.
Подходим к реке. Я присаживаюсь на берегу.
– А ты что, не пойдешь со мной купаться? – она опять пытается кокетничать.
– Нет.
– Я плохо плаваю, – капризничает она.
– Здесь мелко.
– У меня купальника нет, придется раздеваться, – и делает завидущие глаза.
Напугала ежа голой попой, т.е. человека, который натурщиц сто раз рисовал в мельчайших подробностях!
Мэри встает ко мне спиной и медленно раздевается. Периодически оглядываясь, как я там, не созрел еще до серьезных отношений. И вдруг я замечаю на противоположном берегу рыбака. Дед с длинными седыми волосами и мохнатыми бровями, прямо как из сказки, замаскировался от комаров в брезентовый халат и шапку-ушанку напялил, чтоб не зудели над ухом. А тут перед глазами такой раскадрёшь, ядрёна вошь.
Мэри его не видит, потому что глаза у нее на затылке, я же за спиной нахожусь. Она входит в воду, делает несколько шагов и оказывается на середине речки, ширина которой метра четыре, а глубина – ей ниже пояса. Мне кажется, уши дедовской ушанки сами поднялись. Он глаза выпучил, ртом воздух хватает. А потом так тихонько делает: «Фьюююють». Видно присвистнуть хотел, но вышло, что вышло.