– Хорошо, возвращаемся к тому, с чего начали, – голос Елены зазвучал примирительно. – Почему ты считаешь, что Эри должна узнать правду? Ты вообще представляешь, каким это будет шоком? Девочка и так переживает из-за своей непохожести на других – а мы объявим, что ее эмбрион не был сформирован искусственно? Что она не росла в инкубаторе, как другие? Что ее биологическая мать – я, и скрываю этот факт? Что ее отец – адапт, который понятия не имеет о ее существовании? Если вообще жив до сих пор.
– Жив, я наводил справки… Да. Я считаю, что именно это и надо сказать. Однажды мы уже скрыли правду, от Кирилла. Вспомни, чем всё закончилось… Кроме того, есть вероятность, что Эри захочет познакомиться с отцом. При всем уважении – мне кажется, он поймет Эри куда лучше, чем мы с тобой. С ним она будет чувствовать себя на равных. Да элементарно узнает, что она не одна такая – «слышащая» и «звенящая»! Уверен, что девочке уже от этого станет легче.
– И когда ты собираешься все это вывалить?
– Да хоть завтра. Зачем тянуть?
– Нет. Я против поспешных действий. Эри надо подготовить к этой мысли. Да что Эри – мне самой надо привыкнуть! Нужно подумать, как мы преподнесем информацию Вадиму, другим людям. Подготовить, так сказать, почву – если ты так убежден, что своими действиями мы сотворим благо, а не навредим.
– И каким образом ты собираешься «готовить почву»?
– Пока не знаю, надо подумать.