Маша порылась в студенческой сумке. Рука наткнулась на ярко-жёлтый маркер. Достала и отдала малышу. Тот радостно увлёкся подарком.
«Может, он не сможет его открыть», – понадеялась Маша.
Такого не случилось. Идя к выходу, она уже видела, как ярко-жёлтые полосы расцветали на серой рубашке мужчины.
Да! Это здорово – снимать однокомнатную квартиру в Москве. Да! Это дорого. И надо было настоять на том, чтобы снять комнату. Но Москва, институт оглушили Машу настолько, что она поняла – квартира будет ракушкой, а она улиткой в ней. В первое самостоятельное утро долго не решалась открыть дверь и выйти из квартиры. Это означало дойти до метро, спуститься в него, доехать до своей остановки, не пропустив её, и дойти до здания института. Стать самостоятельной. Господи! Как сейчас мама? Как ей тяжело, наверное, быть самостоятельной? И ведь не звонит… С каким позором столкнулся отец, но держится молодцом! А сама-то, сама… Решила расстаться с Сергеем, да духа не хватает. Не подтвердился факт его измены, но ушат грязи сделал своё дело и затушил костёр девичьей любви. Всё стало не так и не таким. Сергей приехал к ней на первые же выходные в Москву. Она так ему обрадовалась. Знакомое лицо в огромном людском потоке, рука в дружеской руке вернули ей за выходные дни уверенность. Приходил вечер, и она понимала, что не хочет отвечать на его ласки.
– Это пройдёт. Это нервное. Мама с отцом, Москва, институт…
– Ко всему надо привыкнуть, – утверждал Сергей, и она верила и ждала его приездов.
В этот вечер Маша долго не могла уснуть. Надо подумать о чём-то хорошем. О чём? Вспомнила малыша. Такая кроха, а реагирует на окружающих людей. Совсем не боится! Пальцы рук ослабли, закрылись глаза. Девушка уснула.
Мужчина, тот, что ехал в метро с малышом на руках, сердился. Он собирал с пола, с дивана, с подоконника – отовсюду игрушки, в основном машинки. И что бы он понимал в них?! Куда их сложить? Сколько крошек от печенья, исслюнявил и залапал вечно липкими пальчиками всю мебель! Пылесос включать нельзя, поздно уже. Придётся ложиться спать в бардаке. Сел на диван. Лампа-шар на полу, в которой печально падали осенние листья, отражала их на потолке и стенах. Молодой мужчина продолжил сердиться. Складка между бровями не распрямилась. Складка и щетина прибавляли его внешности лишние годы. Кстати! Он даже всей квартиры не видел.