– Ладно, – сказала мама, – давайте накрывать на стол. Обедать пора.
Стоило закончить с приготовлениями к обеду, как в дверь позвонили. Я побежала открывать.
– Папа! – радостно вскрикнула и, чмокнув его в щеку, забрала пакеты. – А у нас всё готово!
– Отлично! Я готов слона проглотить! Работа с древними текстами так утомляет…
Мой папа – самый лучший лингвист! Он способен перевести любой текст с любого языка, без особых усилий. К сожалению, мне его способности не передались, я просто терпеть не могу учить языки в школе, математика – куда проще! Но папа – другое дело! Я думаю, он смог бы перевести даже то, что ещё никто не перевёл. Чем он сейчас занимается – я не знаю, этим я мало интересуюсь. Но каждый день он уходит ровно в восемь и возвращается ближе к трём. Наверно, пропадает в библиотеке… Но это очень трудно представить, с его внешностью.
Про себя я всегда сравнивала его с пандой. Он и, правда, чем-то похож на этого медведя – большой, вечно одетый в черно-белое. И его маленькие круглые очки – точь-в-точь как круги вокруг глаз у этого животного! Но ещё больше мне нравились волосы – некоторые пряди были черные, а некоторые белые. Мама говорит, что он поседел из-за одного плохого человека, но про случившееся ничего не говорила, сколько бы ни упрашивала. Спросить у папы я не решалась.
И казалось, что сегодня ничего не случилось: обед весело проходил в нашей семье – все обсуждали новости и делись историями, произошедшими за день. Только я молчала. И пыталась забить голову чужими рассказами. Странно, правда, сегодня получилось, что все собрались так рано, – мама обычно приходит после шести… Но это даже круто! Так в будни дни редко бывает.
Только забыть обо всем не получалось. Надо было мне испортить все одним невинным вопросом:
– Мам, а как ты узнала, что со мной что-то случилось?
Все притихли. Немного помолчав, она ответила:
– Мне позвонили.
Я кивнула и, удовлетворившись ответом, но через секунду вспомнила небольшую деталь:
– Но я так и не сказала твой номер…
А что? Мне и не дали! Замучили совсем: они расспрашивали наперебой о «галлюцинациях», другие же, наоборот, кричали, что мне необходима тишина и покой… Но не сейчас же! И повисшее молчание угнетало.
– Наверное, – заговорил папа, – они нашли её номер в твоей медицинской карточке?