Испуганная, Аметист бросилась на крик. Имран валялся на пороге её дома, а в его груди занозой торчала арбалетная стрела.
– Нет!!! – Аметист упала на колени рядом с суженным. – Не-е-ет! Только не ты!!! Не может быть! Кто?!! – зарычала девушка и вскочила на ноги. Кто стрелял?! Кто ПОСМЕЛ!? На улице было пусто. Ни единой души. Ведьма снова упала на колени и, положив голову возлюбленного на колени, зарыдала. Слезы все лились и лились, падая на лоб и щеки Имрана.
– Не умирай. Как же я без тебя? Пожалуйста, не покидай меня… Я же люблю тебя… – шептала она, гладя его по волосам. Народ, явившийся на крик, собирался полукругом, послышался шёпот, предположения, кто же это мог сделать, но ведьма не слышала, – Будь со мной. Будь всегда со мной, – только и повторяла она, поглаживая пшеничные, такие мягкие волосы.
В минуту отчаяния и боли, которая раздирает душу на клочки, ведьма способна на самые невозможные вещи. Аметист ничего не понимала, не осознавала, что творит. Душа её возлюбленного уже отрывалась от тела, когда она накрыла рану ладонью, пытаясь удержать. Она совершила невозможное. Разодранная душа Аметист встрепенулась, и частичка умирающего, выскочив из тела, вплелась в дом ведьмы – она наделила ветхую избушку потрясающей, неописуемой Силой! Но Аметист не знала, что натворила. Она сидела и смотрела на него, и шептала, шептала, шептала…
– Будь со мной. Всегда будь со мной. Пожалуйста.
И тут, сквозь толпу просочилась Ундина. Она не умерла! Ну конечно – Гильдия Бессмертников! Туда абы кого не берут. И этой гадине обязательно надо было испортить и так ужасный момент жизни. Синевласка окинула дом ведьмы, мёртвого парня и саму Аметист оценивающим взглядом… и кивнула, решив что-то.
– Нет! Не забытье тебя ждёт, Эммер! – властно сказала она, да так, что слышал это каждый. – Проклинаю тебя твоим истинным именем – ты никогда не встретишься со своим любимым, пока добровольно не отречёшься от всего, что тебе дорого, и не отдашь это тем, кого ненавидишь! Проклятие моё нерушимо и вечно, Слово твёрдо и непоколебимо! Да будет так!
И Ундина исчезла, не оставив от себя ничего, кроме воспоминания. Хотя нет, что-то всё же было – через год у дверей одной хаты появился подкидыш – малыш с синими волосами. А Аметист даже не взглянула на ту, кто только что решила её участь. Ей было на это плевать. Бездонное горе обхватило её целиком и полностью, было проклятье, нет его – какая разница? Если сама жизнь стала именно этим?