Двое в черной форме, те, что стерегли дверь, погибли. Их тела валялись у входа в дом бесформенными кучами и дымились. А вот двое других, которые “держали окна”, похоже, отделались контузиями. Во всяком случае, один барахтался на земле, а другой уже поднялся на колени и, судя по всему, собирался с силами, чтобы встать.
Ох, лучше б он продолжал лежать. Олина сходу врезала ему по лицу так, что бедняга опрокинулся на спину. Затем, не останавливаясь, она выхватила свой пистолет и быстро проверила обе платформы. Я всё это время переминался с ноги на ногу над поверженным чёрным, не зная, что делать.
Закончив осмотр, наёмница распахнула заднюю дверь одного из фургонов и скомандовала:
– Илья, грузим их.
Совместными усилиями мы закинули обоих уцелевших в кузов. После чего, по приказу своей напарницы, я последовал за ними и принялся их тщательно обыскивать и связывать. Олина же уселась на место водителя, и транспорт, рванув с места, понёсся прочь.
Глава 3.
Конспирология и очная ставка.
Допрос с пристрастием проходил в нескольких кварталах от взорвавшегося дома. Заметая следы, мы поплутали по переулкам и подворотням, свернули в неприметный тупичок и, протаранив хлипкие ворота какого-то заброшенного сарая-гаража, загнали фургон внутрь.
Вытащив всё ещё не очухавшихся пленников, усадили их спиной к стене. Олина проверила крепость пут и, удовлетворившись моей работой, принялась энергично приводить бедолаг в чувства. Я же, встав позади неё, наблюдал за происходящим и заодно рассматривал “чёрных”.
Один, оказался совсем молодым парнишкой лет шестнадцати. Курносый нос, только-только проклюнувшийся пушок над верхней губой и большие голубые глаза, непонимающе смотрящие по сторонам и медленно наполняющиеся ужасом, – всё это никак не вязалось с грозной чёрной формой, в которую он оказался одет. Его напарник, наоборот, производил впечатление матерого волчары. Ломаный нос, шрам на щеке, тяжёлая квадратная челюсть и колючий холодный взгляд глубоко посаженных глаз. Не хотел бы я с таким встретиться при других обстоятельствах.
– Знаете, кто я? – дождавшись, когда пленники окончательно придут в себя и сфокусируют взгляды, задала вопрос Олина.
Ответа не последовало, оба “чёрных” молчали. Парнишка сжался и старательно отводил взгляд. Старший сидел прямо, смотрел без страха и даже с вызовом.