– Ну и что? – легкомысленно пожала плечами Таня. – Ты не можешь знать, как все будет, но точно знаешь, что хотя бы некоторое время ты побудешь счастливой. А потом, может, ты сама его разлюбишь и разочаруешься. Знаешь, как это бывает? Может, он просто блестит на расстоянии.
– Нет, это невозможно, – покачала головой Маша и снова уставилась в темноту, время от времени подмигивающую ей огнями проезжающих из ниоткуда в никуда автомобилей.
Миша втайне от нее позвонил ее матери, чтобы узнать, что случилось во время поездки. Что заставило Машу так измениться по возвращении. Да и узнать, как себя чувствует ее отец. В ответ удивленная мать поведала, что Миша что-то путает, ведь Маша улетела раньше оговоренного, потому что торопилась к болеющей дочери. И с ее отцом все в полном порядке.
Все это Миша рассказал ей сам и добавил, что он ничего не сказал ее матери о том, что на самом деле Маша вернулась позже. И спрашивать, где она была, он тоже не будет.
За это Маша возненавидела его еще больше. Валера наверняка разбил бы ей лицо или выставил из дома. Она даже на несколько мгновений задумалась о том, какой была бы его реакция. Что бы это ни было, она бы это прочувствовала. Валера бы точно не стал строить из себя святого и многозначительно молчать. Валера. Даже его имя, произносимое про себя, отзывалось тупой болью где-то под лопаткой и мешало дышать. Без него жизнь становилась все тоньше и призрачней, и вскоре в ней не осталось ни малейшего смысла.
В один из вечеров она принесла Тане всю свою «выходную» одежду.
– Вот, возьми, я почти не носила. Если вдруг не понравится, то просто выбросишь. Но я надеюсь, что хотя бы что-то тебе подойдет.
– Это что, настоящее? – Таня немедленно запустила руку в большой бумажный пакет, украшенный логотипом известного модного дома, – на прошлый день рождения Миша подарил ей возможность купить все, что душа пожелает, в большом аутлет-центре. И пускай это были прошлогодние коллекции, но они были действительно пошиты известными домами мод. Девушка извлекла мягкую замшевую куртку пронзительно-желтого цвета, украшенную золотистой монограммой.
– Да, – кивнула Маша и даже улыбнулась, увидев неприкрытую радость на лице новой подруги, – здесь все настоящее, можешь не сомневаться.
– Ты думаешь, я не могу отличить? – на секунду оскорбилась Таня, а затем с сожалением засунула куртку назад, предварительно аккуратно сложив и любовно проведя пальцем по швам. – Я не могу это взять. Это слишком дорогой подарок.