Я тяжело сглатываю. Я разочарована, я устала. Там, в лесу, с Оливером что-то произошло, но он не хочет сказать, что именно. Или на самом деле не помнит. Тут мои мысли странным образом возвращаются к мотыльку с его трепещущими в темноте белыми крылышками. Я вспоминаю, как он порхал среди деревьев, ведя меня к Оливеру, к тому месту, где тот лежал, занесенный снегом. Я вздрагиваю, складываю руки на груди, стараюсь прогнать это воспоминание. «Возможно, я ошиблась», – мысленно пытаюсь убедить себя. Может, это был вовсе не костяной мотылек, а самая обычная, просто очень крупная и белая ночная бабочка. Бабочка, которая, возможно, и не была зловещей вестницей.
Возможно.
Возможно.
– Тебе нужно назад в лагерь, – резко говорю я.
У Оливера опускаются плечи, губы складываются в узкую линию. Очевидно, ему совершенно не хочется возвращаться в лагерь, но и я его оставить здесь не могу. Не могу заявить: Чур, мое! Он потерянная вещь, которая принадлежит лагерю «Щучья пасть». Так что не мне его хранить. Не могу я положить Оливера себе на подоконник, любоваться им и сдувать с него пылинки.
Даже если мне очень хочется этого.
Оливер мрачно кивает.
– И нам нужно успеть до того, как новая буря разыграется, – добавляю я. Небо уже успело сменить цвет, сделалось похожим на начинающий заживать синяк. Ветер усилился, засвистел среди деревьев, взвихрил снег на поверхности замерзшего озера.
В глазах Оливера я читаю беспокойство, за которым скрывается что-то еще. Может быть, страх. Или нетерпение. Или просто глаза такие потому, что парень не выспался. Не знаю.
– Хорошо, – соглашается он.
Фин скулит на крыльце, глаза у него большие и влажные.
Он очень не хочет, чтобы его бросали, но для меня спокойнее будет, если Фин останется дома. Летом туристы часто принимают Фина за чистокровного волка, дикого и опасного. Возможно, они правы, хотя когда Фин два года назад вдруг появился на крыльце нашего дома и начал скрестись в дверь, прося впустить его, он выглядел скорее как помесь волка с колли. Но глаза у него при этом были довольно дикими. Такие, будто он в любой момент может стремглав рвануть назад, в лес, которому он принадлежит. Вернуться туда, где его место.
Даже мальчишки из лагеря, увидев Фина издалека, кричат, что это волк. А иногда и камнями в него швыряют.