Передо мной огромный зал; неказистый, но крепкий дом, в котором мы находимся, способен, кажется, простоять еще тысячу лет, успешно выдерживая натиск ветра и снега. В дальнем левом углу находится большой камин, в котором ревет и бушует пламя. В воздухе пахнет подгоревшими тостами и висит легкая дымка. И слышен свист, словно сюда внутрь пытается пробраться заунывный зимний ветер.
На двух длинных столах горят свечи, освещая лица сидящих по обеим сторонам парней. Шум их голосов эхом отдается от высокого деревянного потолка. Большинство обитателей лагеря завтракают, скребут вилками в своих тарелках, расплескивают апельсиновый сок, но несколько парней играют в пинг-понг в дальнем конце зала, возле камина.
Мне уже доводилось здесь бывать, хотя и нечасто, всего несколько раз.
Каждое лето и зиму живущие в лагере парни устраивают потлач – вечеринку, куда каждый приходит со своим угощением, которое ставят на общий стол. Приглашают на эти вечеринки и местных девчонок, в основном из Фир Хэйвена. Кроме угощения на таких вечеринках предполагаются танцы и прогулки по старому поселению золотоискателей. Девчонки из Фир Хэйвена приходят на такие потлачи, чтобы глазеть на парней и целоваться, укрывшись за деревьями. В последние два года мама стала настаивать, чтобы на эти вечеринки ходила и я, говорила, что мне полезно как можно больше общаться с людьми. Друзей завести. Можно подумать, что для полного счастья мне не хватает только компании подруг, которых можно позвать к себе летом на вечеринку с ночевкой. Представляю, как они расстилают свои спальные мешки на лужайке возле нашего дома и устраиваются поудобней под звездами. Будто я пропаду без чего-то подобного. Да ладно, у меня есть лес, и Фин, и заваленный книгами чердак, и, поверьте, мне этого вполне хватает для счастья.
Мы с Оливером какое-то время стоим, ожидая, пока кто-нибудь заметит нас. Увидит, что Оливер Хантсмен вернулся.
Но они продолжают уминать политые сиропом вафли, шумно прихлебывают апельсиновый сок и смеются так, что мне остается только удивляться, как они умудряются не подавиться при этом.
Скрестив на груди руки, Оливер осматривается, словно пытаясь найти тех, кого знал до своего исчезновения, но вокруг мутный полумрак. Он поворачивается ко мне, и я вижу, как он напряжен.