Лишь только хозяева сторожки скрылись за порогом, Ани вскочила со своего места и бросилась, быстро перебирая босыми ножками к двери. Тут она живо наклонилась ухом к замочной скважине и стала внимательно слушать то, что говорилось в сенях, куда прошли только что старуха с сыном.
Ее бледное лицо выражало сейчас самую отчаянную тревогу. Глаза, исполненные ужаса, косились на меня.
– Подойди сюда, Люся, и слушай тоже, – скорее угадала, нежели расслышала я ее взволнованный, прерывающийся шепот.
– Чего ты боишься? – также тихо, в свою очередь, прошептала я.
– Как чего? Зеленого боюсь и его матери – Ведьмы.
– Почему же ты думаешь, что они – Зеленый и Ведьма? – снова беззвучно проронила я мой вопрос.
– Неужели тебе еще мало доказательств? А старухины глаза? Они так и бегают, так и горят! И в узелке у нее что-то копошилось и пищало…
– Что это было? Как ты думаешь, Ани? – зараженная ее волнением, осведомилась я.
– Как что? Неужели не догадываешься? Вот глупая-то! – Ребенок! Конечно, ребенок, которого Ведьма унесла от родителей крестьян из деревни для того, чтобы изжарить его и съесть.
Конец ознакомительного фрагмента.