И – бац! – всё, тишина.
Мрак.
Сколько он длился – она не могла сказать ни тогда, ни после. Время там не имеет значения.
Вдруг – яркий свет. В нем какие-то полупрозрачные тени. Отзвук голосов:
– Никита, что это было?
– Обледенение, командир. Мы же не обработали судно перед вылетом. Дорого.
– Выщло дороже, кажется.
Тени плавно удалились. Или растаяли, она не поняла до конца. Мимо неё, по направлению вверх, проплыла ещё одна, озираясь. Жанна спросила:
– Где мы?
Женский голос ей ответил:
– Летим. Я лечу. А вы?
Жанна не успела подумать. Она вдруг ясно различила черноволосую стюардессу – та ведь должна была знать, что происходит? Она прокричала свой вопрос в её сторону.
– Мы просто подменяем Димку в этом рейсе. Откуда мне знать? Я из декрета только…
Свет погас. Снова полный мрак.
И вот она сидит в снегу. Холода не ощущает. Снег ли это, вообще? Да ещё в разорванных колготках. Вот же…! По дороге из аэропорта придётся заезжать куда-нибудь, покупать что-то на замену – парни её прикончат за такой крюк!
Она повернула голову и увидела то, что недавно было их самолётом: разломленный остов и куча обломков вокруг. Ей показалось, что она видит тот иллюминатор, в который секундами ранее вглядывалась в стремительно приближавшейся к ним землю. Секунды прошли или часы?
– Что происходит?
В метре от себя она вдруг заметила неподвижную копну рыжих волос. Когда-то рыжих. Сейчас они были сплошь в крови. Это лежала та стюардесса, которая не дала ей поменять место. Не позволила пересесть ей ближе к кабине пилотов.
Жанна снова глянула на развалины – кабины пилотов, как таковой, и не было вовсе. И стюардессы этой тоже не было, которая твёрдо и совершенно невозмутимо вернула Жанну на выделенное ей при регистрации место в воздушном судне; и «чёрненькой» больше не было, которая только что из декрета…
Огонь она скорее почувствовала, чем увидела.
Потом снова мрак. Надолго. Очень долго. Но не навсегда. Нужно было приглядеться тогда к рыжей стюардессе – никого за её плечами не стояло ли больше в узком проходе самолёта? Еле различимого, с нимбом? Но Жанна, ослепленная в тот момент раздражением, граничащим с гневом, просто вернулась на своё место и резко защёлкнула ремень безопасности.
А через два года, день в день, у неё должна была родиться доча.
Но родилась днём позже.