– Раз считает себя достаточно взрослой, – сказал он в последнем слове, провожая Дашу к домашним дверям, – что сама способна распоряжаться личной судьбой, а родителей просто-напросто ставить в известность, так пусть самолично и достигает намеченных целей. Ну, а для начала пёхом прогуляется до вокзала.
Вот так зеленоглазая блондинка оказалась на тёмной улице одна-одинёшенька, одетая в обычное одеяние, с маленькой дамской сумочкой, школьным рюкзаком за миленькими плечами да огромной сумой на колесиках. Пока она двигалась городской чертой, где существует приличное освещение, Шалуева чувствовала себя уверенно и не помышляла о внутреннем страхе. Но вот! Путь её подошёл к затемнённой березовой роще, где в половине восьмого вечера (первого ноября) стояла кромешная темнота. Дашино сердце бешено колотилось. Она остановилась, не решаясь шагнуть в пугающее пространство: девичья интуиция подсказывала о непременном присутствии некой враждебной сущности. Минуты шли одна за другой; время натягивалось; до поезда оставалось вовсе недолго, а если быть точным, не более чем сорок минут.
Дарья не считалась героически смелой, поэтому стала подумывать о полном провале сумасбродной затеи. Струхнувшая блондинка разумно предположила, что не осилит лесистый участок, оказавшийся непреодолимо пугавшим барьером. Действительно, шелестом веток, скрипом стволов и прочими странными звуками он способен был напугать кого угодно, и вовсе не робкого человека. Блондинка с изумрудными глазками таковой не являлась; она совсем уж задумалась «плюнуть» да возвращаться обратно, поближе к родимому дому (где уютно, тепло и спокойно), как (вдруг!)… услышала сзади отчётливую, до «коликов» в животе пугавшую, поступь. Почему-то показалось, что приближавшийся человек – это тот страшный, воскресший из мёртвых, покойник, который нынешней ночью перебил всех бедных друзей. В похожих ситуациях людские страхи существенно обостряются и явственно осознаётся вся серьёзность безвыходной ситуации. «Я ведь единственная, кого ещё не убили…» – пульсировавшим импульсом промелькнуло зловещее размышление.
Очаровательная особа напугалась до высшей степени; она впала в панический ступор и не смела ни кричать, ни повернуться назад, ни просто пошевелиться. Так она и стояла, тупо и дожидаясь неминуемой гибели. Внезапно! В двух шагах раздался ободрявший голос Пети Игумнова, бывшего одноклассника: