Когда подсел загадочный незнакомец, тот недоверчиво его оглядел. Он как бы соображал: «Не придётся ли его потчевать тоже?». Социальный отброс давно научился разбираться в людях, склонных употреблять, поэтому, успокоенный, заключил, что если странноватого типа чего-то интересует, то, уж точно, не простенький «портвешочек». Поэтому местный пьяньчужка отнёсся к нему довольно доброжелательно; он даже попытался завести незадачливую беседу:
– Ты кто такой, «дядя»?.. Поезда, что ли, ждёшь или по прочей надобности?
Маниакальный убийца не знал, что следует отвечать. Прошло добрые тридцать лет; он разом очутился в двадцать первом столетье, всему удивлялся и не мог оценивать современную обстановку сообразно, кругом адекватно. Первостепенное, о чём ему думалось, как орудовать дальше, а главное, как, не имея убедительных документов, переместиться в Москву. Бомжеватый собеседник тем временем продолжал, считая, что его внимательно слушают.
– Ты, парень, какой-то, вроде бы не нормальный – может, больной или всё-таки выпить хочешь?
Последнее предположение болезненно отозвалось в помутнённом мозгу, но не высказаться оно не могло, пользуясь общепринятыми правилами приличия. Неизвестный оценил добродушного выпивоху недоверчивым взглядом, но вновь ничего не ответил; зато он придвинулся чуточку ближе.
Почти в то же время оперативная группа приехала осматривать труп Пети Игумнова, изуродованный до полной неузнаваемости. Хотя он и оттащился Ростовским потрошителем подальше от асфальтированной дорожки, но к вечеру был обнаружен гулявшими по парку пронырливыми детишками. Среди дежурных сотрудников, выехавших на страшное происшествие, находился старослужащий подполковник; начинал он с «девяностых» прошлого века. Седовласый мужчина, давно разменявший пятидесятипятилетний отрезок, он выглядел подтянуто, стройно, имел невысокий рост и отличался коренастой фигурой; колючие, пытливо въедливые, глаза говорили о наличии недюжинного ума, способности к аналитическим размышлениям; острый, с едва заметной горбинкой, нос увенчивался густыми усами, слегка поседевшими. Звали его Рыковым Николаем Геннадьевичем, и он исполнял обязанности начальника участковых уполномоченных. Как опытный полицейский, именно он, увидев труп растерзанного парнишки (сопоставив раны и отдельные факты), вспомнил старое дело, где в похожей точности тиранил местный маньяк-убийца; его не сумели вычислить долгие годы.