– Даже не надейся. – Я сходу решил обломать деда, пока тот не начал сочинять планы на ближайший месяц. – Раньше, чем через три дня я за город нос не высуну.
– А как же испытание?! – Возмутился старый. – Я для кого старался, спрашивается?
– Для своего кошелька? – Осведомился я. – Помнится, ты на это бронирование такую цену установить решил, что её не всякий ходок осилит. Вывод? Решил взять стоимостью, а не валом.
– Вот когда ходоки станут с каждого выхода приносить по сердцу жвальня, тогда и цену сбавлю. А до тех пор, увы и ах. – Деланно печально вздохнул старый, но тут же сменил тон на деловой. – Значит, отправляешься через три дня?
– Не раньше. – Кивнул я. – Пока первая волна Искажения пройдёт, пока гости тварей накормят… сам понимаешь, до тех пор, одиночке без поддержки в руинах делать нечего.
– Ла-адно. – Дед огладил короткую бородку и, зыркнув по сторонам (это в пустом-то зале! Прав сосед насчёт паранойи, ой прав.), выложил на стол тихо звякнувший подсумок. – Держи, Дим. Это, конечно, не поддержка словом Церкви, но всё же…
– Неужто «благодать»? – Изумился я.
– Тс! – Старый сделал «страшные» глаза и зашипел не хуже каменной гадюки. – Ты ещё на весь Ленбург проори! С ума сошёл?
– Ладно-ладно, извини. – Я поднял руки в жесте сдающегося и, смахнув подсумок себе на колени, довольно улыбнуся. – Спасибо.
– После выхода скажешь. Список «благодарностей» найдёшь внутри. – Дед подмигнул и, поднявшись из-за стола, отчего лавка, кажется, облегчённо скрипнула, потопал к выходу, по пути заставив посторониться компанию только что вошедших в зал гостей города, расфранченых по последней столичной моде. Замшевые камзолы с золотым шитьём, «зубочистки» в богатых лопастях, напомаженные усики… точно столичные дворяне нервы пощекотать пожаловали.
В другой момент, я бы дождался ходоков и насладился театром, но сейчас… от нетерпения, я смолотил кашу меньше чем за минуту и, кивнув лениво поглядывающему по сторонам Арсу, поспешил в свою комнату.