«У тебя все есть?»
«Хватает. Не переживай. С утра придешь – на плите завтрак»
«Пап, хотел тебя спросить»
«Спрашивай, сына»
«Ты маму любил?»
Прошло минут десять, прежде, чем отец позвонил:
– Очень любил, – раздался в трубке его хриплый голос. – В компанию пришла новая девчонка. Нам тогда было лет по семнадцать. Ее все добивались. Перья распустят и ходят возле нее кругами. Пригласят туда, позовут сюда. Она всем говорила: нет. А я подошел к ней и сказал: «Говорят, нельзя трогать произведения искусства». И коснулся ее руки. С тех пор мы не отлеплялись друг от друга никогда. Из постели не вылезали сутками. Иногда вставал с кровати, а ноги не держали, – отец ухмыльнулся причудливости минувших дней. – Когда на работу уходил, она вставала на подоконник и махала мне. Смешная хрупкая девочка с огромным пузом. Она с тобой уже ходила. Так и отдавали друг другу все без остатка. До последних дней.
– Пап, мы тебя вытянем. Рано тебе еще к ней.
– Никуда я не собираюсь. Давай, не лезь под пули, – кашель прерывает смех моего старика. Отец бросает трубку.
Иду домой. Утро. Навстречу семенят люди с отекшими лицами. На некоторых можно разглядеть привычку спать на животе и узор дивана. Но чаще считывается злоба.
В подъезде как всегда темно. Ключ застрял в кармане – ищу. Лестница сотрясается от топота спускающегося соседа.
– Не сдох еще? – пьяная рожа смотрит сквозь меня.
– Иди уже, – собутыльник толкает его в спину.
Алкаши выкатились на улицу. У меня нет сил ни на эмоции, ни на достойную реакцию. Что-то безысходно-нехорошее сверлит в груди.
Скрипнув, открывается соседняя дверь.
– Не обращай на него внимания, – звучит голос пожилой женщины. – Он считает, что пока не обосрет человека, не имеет права с ним общаться. Потому что сам обосран. Скажи, как папа? Держится?
Я киваю.
Вхожу в квартиру. Дома тихо. На плите завтрак. Отец спит. Или просто замер до тех пор, пока боль снова не обнаружит его.
…Лежу на кровати и не могу уснуть. Возбуждение пульсирует по всему телу. Лена совсем съехала с катушек и не знает, к чему придраться. Или просто хочет внимания, которого я не оказывал столько времени. Когда она впервые пришла ко мне, еще на ту квартиру в элитном Приокском районе, где обои не отклеивались, а плинтуса не рассыпались трухой в руках, то мне приходилось сдерживать внутреннего зверька, готового наброситься на кроткую овечку. Это был показательный визит. Без интима.