Миссис Каупервуд в пятнадцатый или двадцатый раз выслушала его речь до предела своего терпения. Каупервуд не вернется. Стэджер был таким же проводником ее интересов, как и любой другой адвокат. Кроме того, он был безукоризненно вежлив с ней. Несмотря на его двуличное ремесло, она наполовину верила ему. Он тактично перечислил десяток дополнительных выигрышных пунктов. Наконец, во время двадцать первого визита, он сообщил, что ее муж решил разорвать финансовые отношения с ней, больше не оплачивать счета и не делать ничего, пока мера его ответственности не будет определена судом. В таком случае он, Стэджер, будет вынужден отстраниться от этого дела. Миссис Каупервуд почувствовала, что должна уступить, и выдвинула свой ультиматум. Если он обеспечит двести тысяч долларов для нее и детей (таково было предложение самого Каупервуда), а впоследствии окажет финансовое содействие их единственному сыну Фрэнку-младшему, то она даст согласие на развод. Ей не нравилось это решение. Она понимала, что это означает триумф для Эйлин Батлер, но в конце концов, эту стерву как следует опозорили в Филадельфии, и теперь ей не найдется места в любом приличном обществе. Поэтому миссис Каупервуд согласилась подписать заявление, составленное Стэджером от ее имени. Благодаря махинациям этого вкрадчивого джентльмена оно наконец поступило в местный суд с наименьшей возможно оглаской. Лишь в трех филадельфийских газетах примерно через полтора месяца было опубликовано крошечное объявление о разводе. Когда миссис Каупервуд прочитала его, она сильно удивилось, что дело привлекло так мало внимания; она опасалась гораздо более развернутых комментариев. Ей было невдомек, какие хитрые уловки в общении с судебными служащими и газетчиками использовал юридический советник ее бывшего мужа.
Когда Каупервуд прочитал объявление во время одного из своих визитов в Чикаго, он облегченно вздохнул. Его желание наконец-то сбылось. Теперь он мог жениться на Эйлин. Он послал ей телеграмму с загадочным поздравлением; ознакомившись с ней, Эйлин затрепетала от радости. Скоро она станет законной супругой Фрэнка Алджернона Каупервуда, новоиспеченного чикагского финансиста, и тогда…
– Как замечательно! – воскликнула она, читая телеграмму у себя дома в Филадельфии. – Теперь я стану миссис Каупервуд. Боже ты мой!