– Вот это да! ― восхищённо протянул Дик. ― Если мы пройдём ещё немного, в моей голове просто не останется места для новых впечатлений.
Эрик лишь молча покачал головой. Он никогда не был большим ценителем прекрасного, но пейзажи острова завораживали не только своими красками и необычными природными условиями. Сам воздух этих берегов был живым, и даже самый угрюмый человек, попав сюда, наверняка бы ощутил, как его душа раскрывается навстречу радости, которой до этого в ней было так мало.
Люк смотрел на долину и чувствовал, как тёплый ветер касается его волос. Каким-то тайным чувством, подсказанным компасом, он знал: если прислушаться, можно понять, о чём ветер говорит. Он позволил себе не думать; на мгновение забыв, кто он, с кем и зачем сюда пришёл, он слушал только ветер; он сам был ветром. Не осознавая слов, он понимал душой: ветер ― этот вечный странник и певец свободы ― прилетел оттуда, где начинаются звёзды.
Эрик и Дик видели, что с капитаном происходит что-то странное, но мешать ему не осмеливались. Впервые они заметили в глазах Люка светлую дымку, которая всегда пугала и притягивала его старшего брата. В эти мгновения он был не здесь; вслед за своей пылкой душой он устремлялся за горизонт.
– Пойдёмте, ― его спокойный твёрдый голос прозвучал неожиданно для двоих приятелей, не решавшихся прервать его размышления.
– Куда мы идём, капитан? ― быстро сбрасывая с себя оцепенение, спросил Дик.
Люк улыбнулся.
– Туда, где рождается ветер.
* * *
Горизонт тонул в сиреневых сумерках. Друзья шли по Цветущей долине, вдыхая необыкновенные ароматы ярких растений, напоминающие о чём-то манящем и полузабытом. Откуда-то издалека до Люка доносился запах моря.
– Как странно здесь пахнут цветы, ― пробормотал Дик. ― Я знаю этот запах. Только пока не понимаю, откуда именно…
– Здесь пахнет морем, ― задумчиво сказал Люк. ― А ещё тёплым ветром и весенними ночами…
– Совсем нет! ― возразил Дик. ― Я вовсе не чувствую моря. Скорее, это что-то очень знакомое, домашнее… Я вспомнил! Это запах бабушкиного сада! Мы с моей сестрой Мэри гостили у неё летом, когда были маленькими. Там пахло цветущими яблонями, свежими пирогами и ещё… может быть, детством?..
Дик замолчал. Как наяву он увидел мгновения тех дней, когда был по-настоящему беззаботен и счастлив. Ему вспомнились заботливые руки бабушки и смеющиеся глаза сестры, боль в ободранной об забор коленке и вкус чая со смородиновым листом. Он не тосковал о детстве ― зачем тосковать о том, чего не вернуть? ― но вдруг подумал, как далеко теперь всё, что когда-то было так дорого и привычно.