– Если бы не Йецер Ха-ра, мужчины не строили бы дома, не женились и не становились отцами детей[2], Мирйам, – отвечал он мне. И это правда, как ни горько сознавать женскому сердцу такую правду. Но ведь не вся правда, милая. Если бы я любил лишь твоё прекрасное тело, я, быть может, не удержался бы от того, чтобы взять своё, как мужчина. Пусть меня зовут «равви», но я не немощен, и не болен. А ты хороша, как Лилит…
Краска бросилась мне в лицо, уши запылали. Говорить о некоторых вещах бывает не то чтобы трудно, а скорее опасно. Вот и Иисус, начав говорить об этом… Или это я начала, сказав, что готова выполнить его желания? Не важно. Просто когда он стал говорить об этом, мы оба ощутили нечто. Его глаза остановились на моей груди, потом скользнули ниже. Я видела, как потянулись ко мне его теплые, сильные руки, и испытала желание ощутить их на своих бедрах. Я знаю, он тут же почувствовал это. Было мгновение колебания в его душе. Но он так стиснул кулаки, что, мне кажется, послышался хруст суставов. И даже отступил на шаг назад, подальше.
Всё это время мы стояли на берегу, друг против друга, и говорили. Лишь теперь я поняла, как глупо всё это. Столько глаз, что увидят своего «равви», говорящим с некой женщиной, которая не сестра и не мать ему, к тому же – молода и красива. Ему нельзя опускаться до подобного, иначе он растеряет своих учеников, почитателей. Лишится уважения простых, часто излишне суровых, но любящих его жителей Кфар Нахума. Что же мы делаем?
Но договорить следовало, и уж раз зло свершилось, то пусть это закончится сегодня, сейчас. Отказаться дважды от своего счастья я просто не сумею. А вот стоять я уже не могла, ноги не держали. То, что пробежало между нами мгновение назад, кружило мне голову. Я не нашла ничего лучшего, как присесть на песок. Подумав, он опустился невдалеке от меня, долго молчал, глядя своими большими, печальными глазами. Потом заговорил снова.
– Грешное в этом мире праведно в глазах Божьих. Блудница, которая не ненавидит, славнее праведника, который осуждает. Жив лишь тот, кто не судит других… Забудь, что ты грешница. Так вижу это я, так же чувствуешь и ты, я знаю. Ты же научена в своем Храме тому, что вся твоя жизнь – добро. О чём же мы говорим с тобой сейчас, голубка, когда можно говорить о любви. Скажи, живёт твоё сердце, когда ты любишь?