Пубертат прыщавый. О подростках и для подростков - страница 28

Шрифт
Интервал


– Сдаюсь-сдаюсь! Пощадите! – поднял он вверх руки, изображая ужас на лице, но тут же посерьезнел и строго добавил:

– Не мешайте мне пока, идите лучше на кухню. Еда на плите, предки ушли в кино.

Мы послушно вышли из комнаты и вскоре с удовольствием уплетали наваристый борщ. А потом котлетки с макаронами, а потом компот. Полное меню, как в детском саду.

А когда мы уже едва дышали от обжорства, готовые вставать из-за стола, в дверном проеме возник Серега. В одной руке он держал игрушечного зайца, а в другой – ежа.

– Полный облом! – начал он печально, приподняв вверх зайца и слегка шепелявя. – Ты слышишь, Иглоперец? Полный облом! Нет нигде проклятого Тода! Это катастрофа! Катастрофа!

– Как же так, Трусохвост? Почему нет? Он сбежал от возмездия? – теперь Серега активно шевелил рукой с ежом.– Надо его срочно догнать и обезвредить!

– Харэ прикалываться! – возмутилась Ташка. – Давай серьезно! Нам совсем не до шуток.

– А если серьезно, – опустив руки, поговорил Серега, – не нашел я ничего. Все аккаунты вашего злодея удалены. Я даже попросил знакомого айтишника помочь, результат тот же.

– Что это может значить? – спросила с тревогой Ташка.

– Только то, что он заметает следы. Возможно, его уже вычислили и накрыли. Кто-то раньше нас начал на него охоту, – бросая игрушки на стул, пояснил Серега.

– Так это же здорово! – обрадовалась Ташка и повернулась ко мне:

– Этот урод больше не будет тебя доставать!

Я почувствовала облегчение, а вместе с тем и неловкость. Угораздило же меня вляпаться в такую дурацкую историю! Да еще и подругу посвятить в это. И ее брата. Я стала спешно собираться домой, стыдясь смотреть Ташке в глаза. А тем более, Сереге. Подруге не хотелось меня отпускать, но я не поддавалась на уговоры. Домой-домой-домой! И как можно скорее! Пока не вернулись мама с Валерием Сергеевичем. Закрыться в своей берлоге, забиться в уголок и осмыслить все хорошенько. А может, и поплакать в тишине, где меня могут услышать лишь старые-престарые стены, привыкшие за долгие годы к чужим печалям и горестям, да потрепанный меховой медвежонок, мой верный дружок, когда-то давно подаренный папой.

Ташка вызвалась проводить меня до троллейбусной остановки, а Серега весело крикнул нам вслед:

– Будьте осторожнее, красотки! Не вляпайтесь еще куда-нибудь!

Глава 7. Опять Петров