– Хрен его знает. Стар как мир. Достался мне по дешевке. Я купил его, чтобы хранить здесь мою ласточку, когда уезжаю. Приору.
– Тебе правда несложно меня подвезти?
– Спрашиваешь еще! Конечно подвезу! Мы ведь теперь друзья, так?
А становились ли мы с ним друзьями? Не помню, конечно, а, впрочем, какая к черту разница?
– Скорее всего…
– «Скорее всего» или да? – Леха раскрыл ворота изнутри нараспашку и подошел к накрытой машине. Скинув с нее накидку, он сел за руль и выехал на улицу.
– Да, друзья. – Заключил Влад.
– Давай садись, – махнул Леха рукой и вылез наружу, чтобы закрыть гараж. – Я сейчас только закрою ворота и погоним!
Влад сел в салон. Он прижался к окну и задумался. Рука вмиг онемела.
Черт! Да что с ней не так!? Вот приеду к деду, первым делом разберусь в этой проблеме! Главное, чтобы проблема была не серьезная.
26
Поставив стул напротив валяющейся туши, Димитрий набрал номер дочери и приложил к уху. За окном уже было светло. Прошлая целая ночь после небольшой разборки в коридоре, где сын пал от руки отца истязателя. И он продолжал валяться. Живой, конечно. Только был подостлан мамой, которая не выдержала и взялась за перекись с рулоном ваты.
Пнув руку сынка, Димитрий позвонил дочери еще раз. Она соизволила не ответить в первый раз и потому, подобное действие было в миг прощено бывшим военным.
Со второй попытки получилось. Тогда Димитрий покрепче обхватил трубку и сильнее прижал к уху.
– Привет, дочка! Как твои дела?
– Нормально, – ответила она. – У бабушки спала температура. Извини, что не ответила сразу. Я давала ей лекарство.
– Когда ты вернешься? Нам тебя… точнее, мне тебя не хватает.
– Я не хочу возвращаться сейчас.
– Хочешь остаться с моей матерью? – Димитрий стал беспокоится.
– Пусть температура и спала, но к вечеру она может подняться. Я просто не могу оставить ее одну, зная, что у нее все еще есть кашель и насморк.
– Скажи ей, пусть поправляется, – Димитрий ухмыльнулся, чувствуя, как набухает его дружок. – Я уже заждался тебя, Оленька.
– Я тоже хочу с тобой увидится. Честно. Но пока бабушка не выздоровеет, в Самару – ни ногой.
– Я тебя услышал. Пока.
Димитрий сбросил вызов, сжал телефон и отправил таится в кармане пиджака. Он яростно стал пинать сына ногами в живот. А когда выступил пот и силы упали, то отступил, забрав с собой стул.