Оставив свой лесок позади, я вышла на хорошо укатанную дорогу, только на ней было пустынно. Мягкая пыль, в какую превратилась земля, с радостью засасывала мои ступни, будто не хотела отпускать. И мои чистенькие до этого сапоги уже не радовали глаз.
– Ладно, – махнув свободной рукой, решила я, – не на свидание же иду.
Неожиданно сквозь частокол пшеничных побегов с еще недозревшими колосками метнулся полевик. Махнул мне рукой и исчез. Некогда ему с ведьмой болтать, у него своих важных дел полно: сбежавший скот в поле не пустить, грызунов от посевов отогнать, птиц тоже шугнуть. Да мало ли, еще какие у полевика заботы. Он ведь ближе к людям, чем к лесной нечисти. Один из духов-хранителей. Невидимый человеческому глазу помощник.
Вскоре я вошла в деревню, и как всегда, первой на глаза попалась вросшая в землю и окруженная бурьяном крыша старой бани. Сколько лет уже прожила в Бережках, а эта баня все еще продолжала существовать. Просто люди боялись ее сносить. Ждали, когда она сама развалиться. Почему? Потому что свято верили, что злой банник, живущий в этом давно сгнившем срубе, переберется в чью-нибудь баню по соседству и начнет мстить за свой разрушенный дом. И не зря боялись, даже ко мне он отнесся с какой-то лютой злобой, поэтому старая баня продолжала медленно врастать в землю, и никто ее не трогал, даже близко не подходили – ни люди, ни звери. Птицы и те не решались присаживаться на видимую сквозь траву крышу.
Бережки довольно симпатичная деревня. Несмотря на свою удаленность от больших городов, люди здесь не бедствовали. А с моим появлением так вообще хорошо зажили. Места у нас богатые, щедрые. И земля каждый год хорошо родит, и лес на дары не скупится. А уж про озеро и реку, где рыбы видимо-невидимо, и говорить не стоит. Благо еще и тракт торговый рядом проложен. По пути частенько кто-нибудь да заедет. Может, оттого здесь и дома высокие, из толстых бревен сложенные, и заборы у всех ровные, ладные, улицы широкие, и люди в основном приветливые, не злые.
У колодца мне повстречался высокий старик с длинной седой бородой, в светлой рубахе, подпоясанной широким поясом, и простых штанах. На ногах у него были не лапти, а сапоги и не самые дешевые.
– Здравствуй, Ярина Никандровна!
Старик радостно улыбнулся и попробовал поклониться, но только поморщился и едва не выронил из руки ведро с водой.