Наконец-то сбылась голубая мечта, он занял место рядом с капитаном со старпомовской зарплатой, и никакой стармех ему отныне не указ. Основным желанным качеством всей замечательной плеяды помполитов являлась безответственность с отсутствием конкретных обязанностей, которые в основном сводились к общим фразам: усилить, улучшить, развернуть, воспитывать и так далее. Александр Михайлович хотя и относился к серийным помполитам, но наверняка отличался от них своей дотошностью и скрупулезностью: как выяснилось гораздо позднее, он вел досье на каждого члена экипажа, и особое место занимал капитан. Однажды у капитана за столом после принятия нескольких рюмок горячительного его потянуло на откровенность, и, осознавая внутри свою подлую миссию, доведенную до абсурда, он все-таки не осмелился сказать правду о собираемом досье, а отмежевался от подобного, сославшись на курсы помполитов, где им внушали мысль о превосходстве «комиссара» над капитаном (они, видимо, перепутали прошлое с настоящим, забыв, что институт «комиссаров» был отменен в очень далеком 1942 году), и помполит обязан контролировать капитана и подсказывать ему, как управлять судном и экипажем. Но зондаж не прошел, и Валентин быстро поставил своего политического помощника на место, не забывая неоднократно обращать внимание на очевидные промахи и явное желание выходить за рамки его полномочий. Но капитан и в дурном сне представить не мог, на что способен его помощник, во всяком случае в первые месяцы совместной работы. Отношения с помполитом дружескими или близкими не стали и, скорее всего, были ровно натянутые, что откровенно бесило «комиссара», заодно с игнорированием всех его советов и предложений. Мастер просто их выслушивал, но никак не реагировал. Какой смысл в этих предложениях и советах вчерашнего чересчур амбициозного третьего механика капитану с пятилетним стажем работы в этой должности, даже если тот носит «красные революционные шаровары», как в советском патриотическом фильме «Офицеры». Вскоре весь экипаж убедился: новый помполит – человек совсем недалекого ума, и его начали всячески подначивать, и особенно в этом отличался командный состав. А уж после того, как на судне появился кот, о котором уже упоминалось прежде, и облюбовал кресло помполита в кают-компании… Хотя, по мнению капитана, кто-то из офицеров приучил кота к 12.00 ежедневно оказываться именно в этом кресле, чтобы насладиться очередным шоу для возбуждения настроения и аппетита. Первый помощник неоднократно жаловался на эти проделки капитану, чувствуя, что у кота своего ума явно бы не хватило играть такие шутки с помполитом: а вдруг визу прихлопнет, и очевидно, что у него был неизвестный помощник и подстрекатель. На очередную жалобу капитан с раздражением ответил, что он не может быть охранником кресла помполита и пусть тот сам хотя бы разберется со своим посадочным местом. Будь первый помощник немного умнее, постарался бы найти причину и изменить свое поведение, тем более что весь экипаж был не на его стороне, выражая свое отношение пассивным молчанием при его появлении или подчеркнуто официальным обращением, тем самым воздвигая стену отчужденности. В условиях долговременного замкнутого пространства, когда люди вынуждены общаться между собой ежедневно по многу часов, если обнаружат у кого какую-либо слабинку, то уже не отстанут. В условиях долгого плавания подначки действуют с удвоенной силой, и порой неудачникам остается только списываться. Но наш первый помощник такой привилегией не обладал, так как оставить пост, на который поставлен партией, невозможно, и он должен нести свою ношу до конца, и к тому же он и сам готов был бросить вызов самому черту, чтобы любыми средствами выйти победителем, не обращая внимания на оппонентов.