Как говорил персонаж одной их интермедий Райкина: «Один запьёт – другой подхватит!». Гришин с Громыко «чиркнули спичкой» – а Запад не дал затухнуть огоньку! Товарищи члены Политбюро запустили в оборот – а господа «другие члены» подхватили и разнесли по городам и весям байку о том, что в текущем, одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году от Рождества Христова, ленинградский диктатор Романов «выдал трижды»: «номер», замуж вторую дочь, и гостям – сервиз из Эрмитажа! Сервиз, разумеется, «по старинной русской традиции» – по пьяной лавочке – разбили до последнего блюдца! Да и свадьбу «диктатор» справил не на секретарской госдаче «Левашово», где до него жили все первые секретари, начиная со Жданова, а в Таврическом дворце! А что: гулять – так гулять! Как говорится, один раз живём… за государственный счёт!
Разумеется, западная пресса дружно встала на защиту… советской морали. Григорий Васильевич, как правоверный большевик, вражеские радиоголоса не слушал – а то бы он узнал о себе много нового и интересного. И напрасно директор Эрмитажа академик Пиотровский заступался за Романова с балансом в руках! Не для того «товарищи» и «господа» поднимали» этот вопрос, чтобы его так беспардонно опустил какой-то, там, понимаешь, академик!
Не знал Григорий Васильевич и того, что Председатель КГБ Андропов распорядился сделать для него распечатку всех этих «радиоперехватов». Распечатка была сделана – но как оказалось, не совсем для Андропова. Точнее, совсем не для него – а для Леонида Ильича, которого Юрий Владимирович услужливо ознакомил с последними новостями из «аморальной жизни «питерского владыки». Все знакомцы Романова сделали из этой информации «фигуру умолчания»: одни – из чувства такта, другие – из политической целесообразности. Последние решили воспользоваться творческим опытом Владимира Ильича, который до поры до времени приберегал Иосифа Виссарионовича для освежения из более ёмкого ведра помоев.
А всему виной – пренебрежение «глотком свободы» из-за кордона, пусть даже от этого «глотка» «несёт» за версту и более. Григорию Васильевичу переступить бы через себя – не дожидаясь, пока через него переступят другие – и настроиться на волну «освежающих помоев»! Глядишь – и не пришлось бы дожидаться «счастливого» – читай: несчастного – случая, когда тайное стало явным! В таком деле потеря инициативы на один день – гандикап для противника, а, уж на несколько лет – и вовсе «полный абзац»!