Горбачёв наткнулся на ироничный взгляд Соломенцева – и неожиданно стушевался.
– С Юрием Владимировичем… и его соратниками.
Уточнение также оказалось вынужденным: упоминание о необходимости консультаций и даже получения санкции у Андропова «образца января восемьдесят четвёртого» могло вызвать, в лучшем случае, недоумение.
– А с чем ты его посылаешь?
Этот вопрос Горбачёв задавал не столько из интереса, сколько из желания уйти от предыдущей неуклюжести, а заодно и «выйти из-под обстрела»… глаз Соломенцева.
Михаил Сергеевич-1913 почти снисходительно улыбнулся.
– Работа – по профилю, Михаил Сергеевич. Обычная рутина: командировка на места для рассмотрения жалоб исключённых из партии. Хотите верьте, хотите нет: тонем в жалобах! Народу катастрофически не хватает! Особенно – народу принципиального и квалифицированного! А тут человек вовремя подвернулся под руку! И как раз – «нужного формата»!
– «Подвернулся»?!
Горбачёв художественно сочетал в одной мимике иронию с недоверием.
– Сам «подвернулся» – или «подвернули»?!
– Истинный крест! – ограничился словами – без подключения рук – Председатель КПК. – Да это легко проверить: за день или два до его обращения ко мне его вызывали в Управление делами и в «кадры»: оформлять пенсию.
– Да?!
Горбачёв всё ещё не спешил «убывать недоверием».
– Ну, я же говорю! – в очередной раз «побожился» без Бога Соломенцев.
«М.С.-31» забарабанил пальцами по столу – и «вышел на приговор».
– Ладно, поверим на слово… Шелепину!
Смех двух членов Политбюро прозвучал в унисон. Но при этом Горбачёв явно резервировал за собой местечко «смеющегося в последнюю очередь»…
…Александр Николаевич трудился, не покладая рук: объём работы превысил все мыслимые пределы. Партия – в лице её отдельных руководителей на местах – мужественно и даже героически очищалась… от критиков «отдельных недостатков». А всё – потому, что в роли «отдельных недостатков», как правило, выступали… первые лица обкомов и крайкомов. Реже – первые лица городского уровня.
В известной песне времён гражданской войны пелось: «Были сборы недолги, от Урала до Волги мы коней собирали в поход!». Александр Николаевич частично соответствовал «установке»: отрабатывал и Урал, и Волгу в формате «блицкрига». На Урале основное его внимание было приковано – именно «было приковано», потому что «не само»! – к Свердловскому обкому. И не потому что – крупнейшая парторганизация одного из крупнейших индустриальных центров страны. Крупнейших – и тех, и других – хватало и без Свердловска. Дело было в другом, или, как сказало бы Остап Бендер: «всё дело в том – какой отец». Свердловск привлекал весьма непривлекательной – и даже отталкивающей личностью своего Первого: Бориса Николаевича Ельцина.