– Как скажешь. Как ты себя чувствуешь?
– Всё в порядке. Устала немного из-за перелёта.
– Ты же уезжала отдыхать?
– Если так можно выразится. Это была поездка с детьми и свекровью.
– А муж? Работает, как всегда?
– Да. Занят делами. У него сейчас большой проект. Поэтому мы с ним не скоро побудем вдвоём.
– Если я правильно поняла, отдых не доставил тебе удовольствия.
– Ну не так, чтобы совсем не доставил. Но, сама понимаешь, вокруг женщины с мужьями или хотя бы с мужчинами, некоторые из пар с детьми, а я со свекровью. Единственная!
– Я с ней не знакома. Она плохо к тебе относится?
– Трудный вопрос, но иногда мне кажется, что да. Я для неё не того уровня, понимаешь? Она всегда хотела, чтобы сын выбрал женщину из их круга, но он выбрал меня.
– Ты тоже могла выбрать другого, но выбрала его.
– Именно. Да, я тоже так думаю. Но она думает иначе. Считает, что я и не могла выбирать, понимаешь? То есть, я хочу сказать, по её мнению, мне повезло, а её сыну вроде как и не особо повезло.
– Кажется, понимаю. Она прямо заявляет о претензиях?
– Конечно, нет. Кто среди них прямо заявляет о претензиях? Никогда!
– А как ты понимаешь, что она всё это думает?
– По глазам. – Ответила жена Берега и слезы подступили к самому краю.
– Ты говорила с ней на эту тему?
– Конечно, нет. Ей всё равно.
– Ты так думаешь?
– Я уверенна.
– Как вы проводили время на отдыхе?
– Лежали на разных шезлонгах у бассейна и сидели на разных стульях в ресторане.
– А в самолёте? О чем вы говорили в самолёте?
– Она живёт в соседнем с тобой городке. Мы расстались в холле отеля.
– Это невыносимо грустно. – Забыв о правилах консультирования проговорила проекция, опустив голову.
– Невыносимо и грустно. – По-своему интерпретировала жена Беренга, ей так не хотелось заплакать прямо сейчас. – Знаешь, давай закончим на сегодня. Я не в состоянии думать.
– Хорошо. Если ты хочешь.
– До встречи. Деньги отправлю завтра.
– Когда тебе будет удобно. До встречи.
Образ исчез, дорога для слез была открыта.
Сегодня завтракали в гостиной, будто было рождественское утро или первый день нового года. Дочери, деве очаровательных девочки, сидели рядом друг с другом, во главе стола расположилась жена, а Беренг устроился слева от неё – с его места открывался отличный вид на улицу. На завтрак была овсянка с ягодами, которые жена подала в отдельных глубоких тарелочках, чтобы каждый мог положить столько, сколько ему нужно. Дети, разумеется, сразу смешали все ягоды с кашей. Время от времени, с каждой порцией отправляемого в рот, он поглядывал на жену, восхищаясь её статностью и практически скульптурным совершенством. «Вот готовая работа для выставки. Сажай её на стул посреди зала и показывай». Сделав глоток из чашки он продолжил размышлять: «Как же ей удаётся всегда быть такой, как новая фарфоровая куколка только что извлеченная из коробки с бархатной обивкой?». Она заметила его взгляд и ничего не говоря улыбнулась в ответ. «Даже кофе пьёт с прямой спиной. Я так не умею» – продолжал про себя восхищаться Беренг, но всё это было видно на его лице.