– Принесите мне кофе, Кира, – бросил Воронцов и, практически скрывшись за другой дверью, за которой располагался его собственный кабинет, добавил: – Со сливками, без сахара.
– Сейчас, Кирилл Романович, – отозвалась я и, положив сумку на стул, вышла в коридор.
Кофе–машина встретила меня, недружелюбно щерясь множеством кнопок. Застыла, понимая, что с этим чудом техники просто так, с наскока, не разобраться. Я пару раз заскакивала в офис к Настасье, где встречалась с подобным аппаратом. Но тот не в пример был скромнее, и подруга быстро разъяснила мне, что да как.
– Вот как чувствовала, что тебе помощь нужна, – хихикнула подошедшая Лена. – Смотри: черный кофе со сливками, без сахара. Жмешь сюда, сюда, а потом здесь.
– Спасибо, Лен, – искренне поблагодарила я.
– Да брось, – отмахнулась она. – Мы должны помогать друг другу, – и, подмигнув, вернулась к себе.
Поставила белоснежную чашку с блюдечком на поднос. Прежде чем войти непосредственно в кабинет начальника, постучалась. Только потом вошла, стараясь не расплескать кофе, когда обходила свежее пятно на плитке и расколотый графин.
Воронцов, уткнувшийся в бумаги, поднял на меня глаза только после того, как я опустила поднос на его стол.
– Сядьте, Кира. Мне нужно с вами поговорить, – тон юриста не терпел возражений.
Да и смысла возражать не было, все же начальник есть начальник.
Послушно села на стоящее напротив стола, возле стены, кресло.
– Вы раньше работали ассистентом?
– Нет, – покачала головой я. – Я подавала резюме на помощника юриста, но…
– Это неважно, – невежливо прервал мои объяснения Воронцов. – Я доверяю своим сотрудникам. Раз вас приняли, значит, вы чем–то их заинтересовали. В любом случае я посмотрю на ваши успехи в течение нескольких дней. Если меня не устроит, то вынужден буду с вами распрощаться.
Нахмурилась. Так ведь договор уже подписан и… ах точно, испытательный срок.
– Я поняла вас, – попыталась придать голосу необходимую корректность.
– Дальше. Я появляюсь в офисе к восьми тридцати. Могу рассчитывать на вашу солидарность в этом вопросе?
Ну вот, началось в колхозе утро. А в договоре было написано, что рабочий день с девяти. Ладно, мне терять нечего, я человек несемейный, можно и попробовать. Уйти никогда не поздно.
Кивнула, чем вызвала у начальника ехидную усмешку. Чего это он?