– Как что? Она войдёт в нашу семью! Например, как воспитанница.
– Крестьянка, без соответствующего воспитания? Будет жить во дворце? На правах приживалки? Да её придворные сожрут и не подавятся.
– Ей не обязательно жить во дворце. Я её обеспечу. Будет жить в достатке в провинции.
– А замуж ты за кого её выдашь? За меня, к примеру, выдал бы, будь я не женат?
Принц резко повернул к нему голову, но ничего не ответил.
– Вот то-то, Аль. А ведь я теперь, милостью короля, барон, прекрасная партия для любой крестьянки или другой незнатной девушки, а ты уже оскорбился, что бывший простолюдин посмел даже подумать о браке с твоей сестрой, – саркастически скривил Грендер свои узкие губы. – Ну да, какой мезальянс, маг Серая смерть и принцесса Альмирелла.
– Прости, Грендер. Ты прав, конечно. Я прекрасно к тебе отношусь, сам это знаешь, однако для меня она всё та же принцесса Альмирелла. Мне надо привыкать к мысли, что я для неё посторонний.
Он упрямо сдвинул брови.
– Но всё же не отступлюсь. Я должен убедиться, что у неё всё хорошо, и она довольна жизнью.
– Аль, теперь ты ей посторонний. Сам жениться на ней можешь, если она благородной крови.
– Нет! – отрицательно качнул головой принц. – И не говори мне этого, Грен. Она мне сестра и точка. Мне даже подумать об этом стыдно – жениться на сестре! Если не удастся её найти, всех ныне девятнадцатилетних вычеркну из списков невест, чтобы избежать такого совпадения.
– А почему ты не взял под контроль всех девиц нужного возраста в королевстве, Аль?
– А зачем? Девицы и девицы, живут своей жизнью, кто из них несёт в себе память Мири – не угадаешь, пока эту память не разбудишь. Да и записи, что делают в храмовых книгах о дате рождения, часто не совсем точны. Тем более непонятно, в какого ребёнка переходит эта память погибшего мага: то ли рождающегося в этот момент, то ли только собирающегося родиться через неделю-другую, а может уже родившегося, лежащего в колыбели с чистой памятью.
Принц вздохнул и наклонился над столом, разглядывая знаки и линии.
– Ты прав и в том, что наша поездка к Притену теперь весьма кстати.
– Это точно, – Грендер встал, подошёл к краю террасы и оглядел открывающийся перед ним с башни вид.
Совсем стемнело, внизу на улицах зажглись жёлтые светлячки окон и фонарей, делая город уютным и праздничным. Столица, закончив работу, готовилась к своей бурной ночной жизни.