Он просидел в кресле минут двадцать, затем услышал негромкое гуденье поднимавшегося лифта. Он напрягся, подавшись вперед и нацелив оружие на дверь.
Ключ заскреб в замке, и вошел Клинг, разомлевший после хорошего ужина.
– Стоять, урод! – рыкнул визитер, направляя на него пистолет. – Ты убил моего брата! И теперь твоя очередь!
Клинг, устойчивый к потрясениям, вошел в квартиру и ногой захлопнул за собой дверь.
– Привет, Луи, – произнес он спокойно. – Только не надо горячиться. – Он поглядел на оружие в руках незваного гостя. – Мы ведь можем обо всем поговорить.
Луи знал, насколько опасен Клинг. Он усмехнулся:
– Никаких разговоров, ублюдок. Тебе конец, и чтоб ты горел в аду!
Когда дуло пистолета поднялось, Клинг, сознавая свою беспомощность, внутренне собрался.
А Луи, не в силах совладать с искушением, решил покуражиться:
– Ты не дал моему брату ни шанса. Он даже не узнал, кто его убил. Но я…
Чьи-то пальцы, похожие на стальные клещи, сомкнулись у него на запястье. Он ощутил нестерпимую боль, пронзившую всю руку, и невольно вскрикнул. Оружие выпало из онемевших пальцев. Он ощутил, как руку ему выворачивают. Стальные крючки вонзились в нерв, отчего все его тело свело от боли. Он не мог сопротивляться. Он лишь смутно сознавал, что руку ему ломают, и закричал.
Клинг стоял неподвижно, наблюдая.
Нго успел беззвучно вернуться в комнату и молчаливой тенью приблизиться к Луи со спины.
Клинг чуть поморщился, услышав, как треснула кость. Луи упал обратно в кресло, почти теряя сознание.
Нго поднял его пистолет. Он поглядел на Клинга, который наблюдал происходящее с удивлением, понимая, что хрупкий вьетнамец только что спас ему жизнь.
– Можно я его убью, сэр? – спросил Нго.
Глаза Клинга расширились от изумления.
– Хочешь убить его, парень?
– Да, сэр. Он меня оскорбил.
– Что ж, как скажешь. От него все равно нужно избавиться, так что если хочешь – вперед. Только подожди, парень, не здесь. Мы же не хотим испачкать нашу чистую квартирку, верно?
– Нет, сэр. Я подумал о гараже.
– Точно. Давай спустим его вниз.
Луи лишь смутно сознавал, что его выволакивают из квартиры и заталкивают в лифт. Каждый нерв в его теле словно горел огнем. Он непрерывно стонал, ничего уже не видя от боли.
Они спустили его в просторный подземный гараж, где стояло почти три сотни автомобилей.