До – ре – ми – фа – соль – ля – си.
Эти названия нот знакомы нам с детства.
А начинались они в XI веке. В небольшом городке в Тоскане, неподалеку от Флоренции, бенедиктинский монах Гвидо Аретинский (Гвидо д’Ареццо) (990–1050) обучал певчих исполнению церковных песнопений.
Гвидо и придумал названия нот, которыми мы пользуемся до сих пор. Это был акростих молитвы к Иоанну Крестителю:
Utqueant laxis
Rеsonare fibris,
Mira gestorum
Famuli tuorum,
Solve polluti
Labii reatum,
Sancte Ioannes.
В переводе с латыни: «Дай нам чистые уста, Святой Иоанн, чтобы мы могли всей силой своего голоса свидетельствовать о чудесах твоих деяний».
Гимн состоит из семи строк, а мелодия каждой строки все время начинается на тон выше по сравнению с предыдущей.
Название первой ноты октавы, Ut, в шестнадцатом веке заменили на Do (скорее всего, от латинского слова Dominus – Господь).
Название седьмой ступени – Си – тоже появилось позднее. Оно сложилось из начальных букв слов «Святой Иоанн», то есть из седьмой строки текста того же гимна.
Современная интерпретация названий нот выглядит так:
Do – Dominus – Господь;
Re – rerum – материя;
Mi – miraculum – чудо;
Fa – familias рlanetarium – семья планет, то есть Солнечная система;
Sol – solis – Солнце;
La – lactea via – Млечный Путь;
Si – siderae – небеса.
Нот семь, они образуют октаву. Следующая, восьмая нота, будет снова нота до, но уже на другой высоте[1].
…И я уйду. А птица будет петь,
как пела,
и будет сад, и дерево в саду,
и мой колодец белый.
И я уйду; один – без никого,
без вечеров, без утренней капели
и белого колодца моего…
А птицы будут петь и петь, как пели
Хуан Рамон Хименес[2]
…ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне.
Ветхий Завет. Книга Иова, 3:25
Умереть? Перейти в бесконечность? Почему, почему, почему?..
Что-то больное и страшное пронеслось надо мною, безрадостное и темное. Почему? Как это получилось?
Хочется спать и плакать. Хочется спрятаться, чтобы меня не нашли. Я боюсь.
Какая-то вдруг навалилась усталость. И как неожиданно. За одну секунду. Только что не было – и вдруг…
Какая мрачная, надрывная тень пронеслась надо мною.
Душа испугалась. А испугавшись, заленилась и хочет спать, спрятаться в сон. Она устает так быстро теперь… Такие во мне усталость и бессилие, что я даже не могу вспомнить, о чем же думала. Грустно, а жаловаться стыдно. Может быть, это потому, что нездорова: слабость, сонливость, недомогание.