В дверь позвонили и сразу постучали, что меня очень удивило и немного встревожило. В наши дни без предупреждения и минуя домофон люди могут попасть в квартиру только в каких-нибудь экстренных ситуациях.
Посмотрев в глазок, я увидела на лестничной площадке миниатюрную девушку в темной бесформенной куртке и высоких сапогах. Лица, скрытого за капюшоном, я рассмотреть не смогла.
«Может быть, соседка?» – промелькнуло у меня в голове.
Я открыла дверь и молча встала на пороге.
– Вы – Татьяна Иванова? – раздался из капюшона хрипловатый, словно простуженный голос.
– Она самая, – ответила я и замолчала в ожидании продолжения.
Девушка скинула капюшон и представила миру в моем лице миловидное личико, обрамленное рыжими локонами. Отсутствие косметики и следов парикмахерских ухищрений наводило на мысль, что девушка целиком полагается на мать-природу.
И не зря, подумалось мне, в ней было свое особенное очарование. Зеленые глаза цепко оглядели меня, пухлые розовые губки растянулись в легком подобии улыбки, и девушка проговорила чуть более звонким голосом:
– Добрый день. Я Настя Павлова, то есть Анастасия, – поправилась она и сделала движение, словно собираясь войти в квартиру.
Но, увидев, что я не двигаюсь с места, она замерла и даже как будто немного растерялась.
– Я узнала ваш адрес от Дениса Бронникова, помните такого?
Услужливая память как по команде выдала образ юного айтишника Дена, с которым мы, можно сказать, подружились на одном из моих дел. Парнишка мне тогда здорово помог и оставил о себе самые лучшие воспоминания.
– Проходите, – посторонилась я, впуская девушку. – А что же он не дал вам моего телефона?
– Он хотел, но я отказалась, решила, что будет лучше, если я к вам приду.
– Это почему же? – Я протянула Насте тапочки и приняла от нее куртку.
– Я боялась, что по телефону вы мне откажете. Скажете, что я слишком молодая или что-то в таком духе.
Я улыбнулась против воли и провела гостью в комнату.
– Но я хоть и молодая, но платежеспособная, – с жаром добавила Настя, не спеша садиться в кресло.
Взгляд ее круглых зеленых глаз, опушенных темно-рыжими густыми ресницами, просто обезоруживал.
Продолжая улыбаться, я усадила девочку и устроилась напротив.
– Это не может не радовать. Вам сколько лет? Семнадцать?
– Да, семнадцать, но я уже учусь в институте!