– Она так редко и так вкусно готовит… – задумчиво повторяет Асель свою же фразу из их недавней переписки.
– Да. Так редко, и так вкусно.
Асель оборачивается и смотрит на тело, потом качает головой.
– Выметайся! – до визга вскрикивает она и хватает с тумбы вазу.
Вместе с подсохшими цветами запускает ею в Пашу, он уворачивается, и ваза разбивается об стену.
– Насовсем, Аселька, – повторяет Паша, отступая.
Сколько бы он ни храбрился, осознание опасности не отпускает. Находиться с Аселей в одном помещении – самоубийство. Паша бежит в комнату девушки, забирает ключи, которые бросил на стол и вылетает из квартиры. Заперев дверь на все замки, всхлипывая, бежит вниз по лестнице, на ходу вытаскивая телефон.
– Тётя Оля, случилось кое-что ужасное.
Глава шестая, о полёте и приемнике
«Пока человек жив, ничего не пропало. Из любой ситуации всегда есть выход, причём не один, а несколько – и кто ты такой, чтобы оказаться первым человеческим существом во Вселенной, попавшим в действительно безвыходную ситуацию?!».
Макс Фрай. Из книги «Гнёзда Химер. Хроники Хугайды».
– Занудная скотина, выродок, тварь, грязь… Откуда же вас таких только берут, как с конвейера? – Асель идёт к двери и дёргает ручку. – Ублюдок!
Ударяет по входной двери, вскрикивает и скачет на одной ноге, потирая ушибленные пальцы.
– Всё испортил. Такой день! Ну, ничего, мы тебе устроим…
Она решительно направляется в свою комнату, стягивает с дивана постельное бельё вместе с подушками, поднимает простынь и скручивает её в жгут. Смотрит в потолок, идёт по комнатам, задрав голову, потом психует и швыряет белую ткань в угол. Минуту стоит, раздумывая, тяжело дышит и медленно расплывается в улыбке. Она возвращается в комнату, как по ступенькам поднимается сначала на диван, потом на подоконник, открывает окно, позволяя ветру вцепиться в вялые косы. Высоко поднимает руки над головой и закрывает глаза. Внизу кто-то её замечает и что-то кричит, долетают только обрывки слов, и ничего не понятно. Асель оборачивается, окидывает комнату взглядом и замечает на столе шампунь для чувствительных волос, который вчера вечером купила мама. Взгляд перебегает в тёмный коридор, откуда веет мокрым тоскливым холодом. Она слышит голос Паши, эхом отзывающийся по квартире и в голове: «Насовсем»…
– Всё кончено, – шепчут непослушные, словно чужие губы.